— Интересно, где Вильд, — вслух подумал я. Шума сказала:

— Наверное, уже на борту? Это же мы тащимся с оборудованием.

— Да, — кивнул я и переложил сумку в другую руку. Здесь у меня было все то, что нельзя было подвергать биологической проверке и обработке.

Несмотря на то, что межзвездные перелеты были доступны относительно многим и путешествие куда-нибудь на другой конец Галактики не вызывало ни особой зависти, ни особого интереса, а гуманоиды в любом городе Земли встречались не так уж и редко, превентивная система биопроверок при вылете соблюдалась касаемо и пассажиров, и багажа. В этом был резон — еще века четыре назад, когда первые космотуристы осваивались на чужих планетах и учились правильно дышать в скафандре, разразилась неслабая эпидемия на Вентро, и добро бы среди людей, нет. Случайно занесли какие-то вполне привычные земные споры, которые за три года подчистую уничтожили практически всю растительность на Вентро, и бюджету Земли пришлось ужаться для собственных нужд и возмещать ущерб. Не все планеты были такими же богатыми, как Земля, и Межгалактический Совет Безопасности тут же выпустил несколько соответствующих циркуляров.

Спустя четыреста лет мы все еще были их жертвами.

Гейт семь А был открыт, на выходе тосковал робот-контролер, которому я скормил посадочные талоны. Робот выключил лазерный луч, и мы вышли на летное поле. Тотчас под нашими ногами загорелась синяя направляющая, и я напомнил Шуме, что сходить с этой светящейся ленты нельзя.

— Энни рассказывала, что так же было еще веков десять назад. Представляешь? — с восторгом сказала она.

— Робот и пассажиры, которые идут по светящейся ленте к кораблю? — уточнил я из вежливости.

— Не-а. Досмотры и все остальное. А еще, она говорила, корабли тогда иногда падали.

— Куда падали? — не поверил я. — Корабли не падают, слушай ее больше. Она не столько читает нормальные исторические паблики, сколько всякую блогерскую ерунду и отсебятину. Смотри, нам туда. Ну и как, по мнению Энни, эта штука может упасть?

Корабль был невелик. Не особо скоростной, судя по форме, плоский, не самый мощный гипер. Я вспомнил, что Вильд говорил о фиговом финансировании, и понял, что до Ангры нам ползти дня три. Если бы гипер был современный, хватило бы суток, но это старье пока раскочегарится…

Нас обогнали контейнеры — роботизированная тележка везла их прямо к грузовому отсеку. Ветер донес до меня химическую вонь биостерилизатора, я чихнул. Из люка корабля кто-то показался, я поставил сумку на землю и помахал рукой, думая, что это Вильд, но нет, этот кто-то был значительно ниже и не такой мускулистый.

— Это что, женщина?.. — Шума удивленно покосилась на меня.

Я присмотрелся внимательней и был вынужден констатировать очевидный факт: капитан корабля охотников за космическими животными определенно был женщиной.

Причем весьма и весьма красивой.

5. Глава 5, в которой мы знакомимся с капитаном, а я умираю от морской болезни

— Мартина Врабец, — голос у капитана был низкий, грудной — я, честно, даже заслушался. — Рада приветствовать на борту “Зуботряса”. Дайте-ка я на вас посмотрю… — она окинула нас обоих внимательным взглядом и удовлетворенно кивнула. — Стандартные. Хорошо. А то я с моим здоровяком намучилась. То койка ему короткая, то матрац слишком мягкий, то потолки низкие.

— Они и правда низкие, — Вильд вышел из корабля и в свою очередь проинспектировал нас с Шумелкой взглядом. — Скафандры “Прионики”?.. Вы внимательно прочитали контракт? Там далеко не так много нулей, как вам, видно, показалось.

— А ты-то его прочитал? — усмехнулась Мартина. — Я — да. Глупо удивляться “Прионике”, если имеешь дело с Иванюк. Ты ведь дочка Елины и Фидора Иванюк, верно? — она с интересом посмотрела на Шумелку.