Русскую литературу – портретами Гоголя, Тургенева, Льва Толстого, Писемского, Гаршина, Фета, Стасова, Горького, Леонида Андреева, Короленко и многих других.

Русская живопись представлена в репинском творчестве целой галереей портретов: Суриков, Шишкин, Крамской, Васнецов, Куинджи, Чистяков, Мясоедов, Ге, Серов, Остроухов и многие другие.

Русскую науку прославил он портретами Сеченова, Менделеева, И. Павлова, Тарханова, Бехтерева; русскую хирургию – портретами Н. И. Пирогова и Е. В. Павлова (который изображён им в хирургической комнате во время одной из своих операций)…

Словом, лучших людей России он навеки запечатлел для потомства» ^>22.

Но, увы, про это знают лишь учителя да учёные, а перечисленные выше несколько картин – вот, пожалуй, и весь общерусский Репин, народное «собрание его сочинений». И всё же, если спросить нашего современника, кого из русских художников он считает Первым? – он назовёт Репина. Хотя, если спросить иначе: кто самый любимый из художников? – ответы будут такими: Шишкин, Васнецов, Саврасов, Айвазовский, Брюллов[2]. И совершенно ясно, за что они любимы. Шишкин с Васнецовым – за архетипические русские черты: сказочность и дремучесть. И за их родственное присутствие в каждом простом русском доме: открыткой ли, репродукцией, гобеленовым ковриком или сохранённым зачем-то конфетным фантиком. Саврасова любят за прилетевшую весну как за необманутую надежду. За солдатскую честность и верность его грачей, всегда и всегда, и вовеки веков, возвращающихся в серую и сирую Россию. Айвазовский любим народом за «окиян-море» (что за тридевять земель в тридевятом царстве), то есть за сбывшуюся всё-таки! – мечту русского о России – морской державе! А ещё за наш богатырский вызов: «Будет буря, мы поспорим и поборемся мы с ней!» Брюллова мы ценим за библейский и по высоте, и по красоте ужас «Последнего дня Помпеи». И за возможность всей душой пожалеть каждого человека в погибающем и прекрасном человечестве. Вот Пушкин пишет свой отклик на эту картину: «…Кумиры падают! / Народ, гонимый страхом, / Под каменным дождём, под воспалённым прахом, / Толпами, стар и млад, бежит из града вон…». Бежит. Но! – поднимая упавшего, неся на руках слабого, укрывая детей, удерживая собою падающие стены.

И всё-таки очень интересно: почему это так, почему Репин, не вошедший в перечень самых любимых, во «мнении народном» – Первый русский художник? Ведь у Репина очень мало изображений родной природы (он не любил писать пейзажи). На его картинах почти нет красивых лиц. Более того, они бывают темны, а их персонажи неприятны. А многие лики его портретов откровенно уродливы, что отмечали и современники Репина, и современные искусствоведы. «Репин не умеет (не может) рисовать ничего молодого и красивого»^>23, – сокрушался В. В. Стасов. «Портретным образам этого мастера меньше всего свойственна некая самоценная «духовность»^>24, – отмечал Г. Ю. Стернин. А вот В. Розанов: «…Я мысленно перенёсся в «Пенаты» его (имя дачи его в Куоккале), всё зарисованное изумительными портретами. Изумительными в проницательности… Преступников, гениев, дураков, наглецов, драпирующихся, иногда удачно, перед человечеством, – я всех повёл бы в мастерскую Репина для разгадки. Репин «проявляет» внутреннее человека, как «проявляются» фотографические пластинки в какой-то кислоте. Его едкая, внутренне едкая манера разлагает внешность человека, устраняет «вздор» его, прикрасы его, манеры его и требует в суде зерно его. Все портреты Репина суть «судящие» портреты… Как ужасно иногда он судит, жестоко…»^>25.