– За годы, прошедшие со времени развала СССР, в пору зрелости вступило поколение, которое в начале 90-х годов было еще детьми. Это поколение мало или практически ничего не знает о недавней истории своей страны. Какие уроки оно может извлечь из того, что случилось 8 декабря 1991 года?

– Если мы хотим извлечь какие-то уроки из произошедшего, придется отмерить не только то, что было до этой даты, но, что еще важнее, чего не было.

Было второе в мире по экономической мощи многонационалное государство. Окраинные республики развивались невиданными темпами, причем во многом за счет уменьшения вложений в центральные регионы. В то же время все республики как одна приходили на помощь той из них, которую постигала природная или техногенная катастрофа (землетрясения в Ашхабаде, Ташкенте и Спитаке, авария на Чернобыльской АЭС и т. п.). Ведущие вузы страны наполняла молодежь со всех концов страны. В личных отношениях между людьми появилось здоровое безразличие к их национальности – все были равны друг другу независимо от разреза граз, формы носа или акцента. Культурные достижения каждой нации становились достоянием всего народа. А главное, при всей пестроте реальной картины тогдашней жизни и бесчисленных недостатках в ее организации, в уровне обеспеченности людей, определяющей тенденцией была социальная справедливость, что особенно очевидно в сравнении с нынешним положением вещей. Вот лишь один пример. Раньше разрыв между денежными доходами десяти процентов наиболее и наименее обеспеченных групп населения составлял 4 раза. А сегодня? В среднем по России – 15 раз, а в Москве – 40 и более раз!

Вместе с тем на практике не было многого из того, что обязательно должно было быть в стране, называющейся социалистической и советской. Именно на практике, ибо исходные идеи – свобода, равенство, братство, а конкретнее – власть народа, благосостояние для всех, всестороннее развитие каждого – были верными, иначе люди не шли бы за них на бой, на смерть ни в Гражданскую, ни в Отечественную войны, не преодолевали бы неимоверные трудности в мирное время. Первоначально эти идеи несли мощный разрушительный («весь мир насилья мы разрушим до основанья») и созидательный («мы наш, мы новый мир построим») творческий заряд. Они были закреплены в Конституции СССР, в Программе КПСС, в других важнейших государственных и партийных документах и на протяжении многих лет, включая первые послевоенные годы, играли огромную роль в жизни страны.

И все же настало время, когда те же идеи оказались потускневшим зеркалом, в котором отразилось не то, что провозглашалось, а то, что оказалось в действительности. Еще в сталинские времена возник и постоянно углублялся разрыв между словом и делом, лозунгами и практикой жизни. Более того, каждый, кто жил в те времена и здравствует поныне, легко припомнит множество подтверждающих это из фактов личного опыта. А если обобщить их, то с неизбежностью приходишь к главному выводу: экономическая основа советского строя – общественная собственность на важнейшие средства производства, воспринимавшаяся поначалу как «наша», – постепенно в сознании людей стала «ничьей». Она не была доведена до каждого человека, и потому он не получил возможности непосредственно управлять ею хотя бы на уровне своего предприятия, принимать хозяйственные решения, эффективно исполнять их и пожинать плоды своих усилий. Несмотря на ряд попыток провести экономические реформы, не было создано единство материальных интересов человека, коллектива, общества в целом. Люди так и не стали действительными хозяевами ни фабрик, ни земли, что обещала им Октябрьская революция 1917 года.