4. Специфическая природа проповеди прекрасно выявлена евангелистом Лукой в рассказе о проповеди Христа в синагоге Назарета (см. Лк 4, 16–30). Прочитав отрывок из книги пророка Исаии, Он вернул свиток служителю и произнес: «Ныне исполнилось писание сие, слышанное вами» (Лк 4, 21). Чтение и размышление над этим отрывком может нам помочь понять волнение, наполнившее ту маленькую синагогу: провозглашение слова Божия в священном собрании – это событие. В Verbum Domini читаем следующее: «литургия – преимущественная сфера, где Бог говорит с нами в настоящем времени, в нашей жизни; говорит сегодня со Своим народом, внимающим и отвечающим Ему» (VD 52). Преимущественная сфера, хоть и не единственная. Безусловно, Бог обращается к нам разными способами: в жизненных событиях, через личное изучение Писания, во время молчаливой молитвы. Тем не менее, литургия является преимущественной сферой, так как именно здесь мы слушаем Слово Божие как часть священнопразднования, достигающего апогея в Жертвоприношении Христа извечному Отцу. В «Катехизисе» утверждается, что «Евхаристия создает Церковь» (ККЦ 1396), однако и Евхаристия неотделима от Слова Божия (см. ККЦ 1346).

Будучи неотъемлемой частью литургии, проповедь представляет собой не только учение, но также акт поклонения. Читая проповеди Отцов Церкви, мы узнаем, что многие из них завершали свои наставления славословием и словом «Аминь»: они понимали, что цель проповеди не только просвещать народ, но и прославлять Бога. Проповедь – это гимн благодарения за magnalia Dei и не только возвещение собранию того, что Слово Божие исполняется в тех, кто Ему внемлет, но также прославление Бога.

В силу своей литургической природы проповедь обладает также таинственным значением: Христос присутствует как среди тех, кто собрался, чтобы слушать Его Слово, так и в проповеди служителя, через которого Сам Господь, когда-то проповедавший в синагоге Назарета, ныне наставляет Свой народ. Verbum Domini выражает это такими словами: «Сакраментальный характер Слова можно понять по аналогии с реальным присутствием Христа в пресуществленных видах хлеба и вина. Приступая к алтарю и приобщаясь Евхаристической трапезы, мы реально причащаемся Христовых Тела и Крови. Провозглашение Слова Божия в литургии предполагает признание того, что Сам Христос присутствует в нем и обращается к нам, чтобы быть принятым» (VD 56).

5. В виду того, что проповедь является неотъемлемой частью божественного культа Церкви, она должна быть провозглашаема только епископами, священниками либо диаконами. Тесная связь между трапезой Слова и трапезой алтаря ведет к тому, что «проповедь обычно следует произносить самому предстоятелю» («Общее наставление к Римскому Миссалу» 66) или, во всяком случае, всегда тому, кто был рукоположен как предстоятель или помощник при алтаре. Духовные лидеры из мирян, подготовленные должным образом, могут преподать ценное наставление и плодотворное увещевание, но подобные выступления должны предполагать иной контекст; подлинная литургическая природа проповеди все же требует, чтобы ее преподавали лишь те, кто был рукоположен для совершения божественного культа в Церкви (см. Redemptionis sacramentum, 161).

6. Папа Франциск отмечает, что проповедь – «это особый жанр, так как речь идет об обращении, которое произносится в рамках литургического священнопразднования и, как следствие, должно быть кратким и не принимать форму беседы или лекции» (EG 138). Поэтому литургическая природа проповеди указывает на ее особую функцию. В этой связи, принимая во внимание эту функцию, было бы полезным указать, чем проповедь не является.