– Твой отец был могущественным магом, – сказал он. – Искренне надеюсь, тебя не зря назвали в честь него. Быть может, новый Сэо Литань поможет мне завершить путь, начатый прежним хозяином этого имени.

Мальчик попытался улыбнуться. Настороженность не покинула его взгляд, но он расслабился. Сделался спокойным и мистер Эккель. Этот мужчина, опираясь на свою трость, проводил необычного посетителя, поцеловал на прощание Сэо в лоб. Герман Грумберг не препятствовал этому. И, хотя мальчика ему хотелось использовать, на душе у королевского советника всё равно сделалось как-то легко и тепло. Предчувствие говорило ему, что он поступает правильно и что для Сэо так будет действительно лучше.

***

Как уже было написано, в Верлонии наступила весна. Вот только весна эта оказалась на редкость отвратительной. Мало того, что на первые недели марта выдались такие вьюги и морозы, что одежда застывала колом, стоило только выйти на улицу, так ещё и подступающий апрель учудил. Небывалые по величине сугробы окончательно взяли и растаяли всего за дюжину дней. Ещё вчера дышать от холода на улице тяжело было, а наутро вдруг началась капель. К первому апреля нигде ни снежинки не лежало. Люди (от крестьян до самых высокородных особ) ахали от удивления. Так быстро весна в Верлонию ещё ни разу не приходила. Но, как показала жизнь, ликовать было рано. Время шло, а тёмные тучи так и не покинули небо. Дни были серыми, мрачными, угнетающими. Разве что удивительно тёплыми. Но толку-то? Не вытягивались из-под пожухлой травы первые крокусы и ярко‑жёлтые цветы мать-и-мачехи. Не запорхали в воздухе очнувшиеся от спячки бабочки, только злющие голодные комары вились тучами. Из-за всего этого молчаливое напряжение перерастало в настоящую тревогу, и градоправитель Вирграда всерьёз задумался как бы не возникло в народе волнений. Живя в тесном соседстве с Первой Королевской Академией магических наук, вирградцы терпеть каких-либо лишений от природы не желали. Горожане открыто зароптали, что мол такую ораву магов холят и лелеют, а был бы прок.

– Да поймите вы, – попытался при личной встрече объяснить градоправителю Олаф фон Дали. – Да, я маг воздуха. Да, я знаю как на погоду воздействовать. Но если каждый маг будет менять погоду по своему усмотрению, то в стране начнётся хаос. Законы не просто так писаны. Вы должны подать запрос губернатору нашего региона, а уж он, если посчитает нужным, отдаст сотрудникам магического департамента соответствующие указания.

– А то не делал я так, – буркнул мрачный на вид губернатор. – Делал, господин фон Дали, и ответ мне пришёл тот ещё. Отчитали меня по полной, знаете ли, что не придерживаюсь я принятой в Верлонии концепции приоритета всего естественного… Будете коньячок, кстати?

– Этот? Этот буду, конечно, – лаская взглядом этикетку на бутылке, согласился ректор и с наслаждением принялся глядеть, как его собеседник по рюмкам дорогой коньяк разливает. На его лице даже возникла блаженная улыбка, но тут он опомнился и с грустным вздохом развёл руками. – Право, кто ж виноват, что сейчас тенденции такие? Веяние моды, веяние моды, уважаемый. Я, помнится, будучи студентом всё хохотал, что скоро волшебствовать станем только при наличии письменного разрешения то или иное заклинание сотворить. Но, эх, чувствую, скоро всё действительно так будет. И нисколько мне оттого не смешно нынче.

– Поддерживаю вас, совсем от такого невесело, – согласно кивнул градоправитель Вирграда, но, подумав, вернулся к прежней теме разговора. – Вот только господин фон Дали, всё равно бы как-то… ну это… ну как-нибудь. Ну, слегонца хотя бы, чтобы никто ничего такого не заметил, а погода выправилась. Э?