– Скажите, кто-либо хоть раз интересовался жизнью Сэо? – спросил граф и очень расстроился, когда мистер Эккель отрицательно замотал головой.

– Нет, кроме вас никто им не интересовался. Да и он самый обычный мальчонка, разве что такой… на внешность своеобразный.

– Приведите его ко мне.

Была середина ночи, а потому неудивительно, что не сразу мистер Эккель мальчика в комнату привёл. Ребёнка сперва одели и даже расчесали, но малыш всё равно выглядел сонным и зевал во весь рот. При его узких глазёнках это казалось смешным. В остальном смешного было мало. Ножки мальчика едва держали, так ему спать хотелось. Он бы вот‑вот начал капризничать.

– Мистер Эккель, у вас есть на него документы?

– Есть. Мой сиротский дом имеет статус государственного, поэтому я имею право оформлять детей, попавших ко мне на воспитание.

– В таком случае, эти документы мне нужны. Мальчика я забираю.

– Но… но, – даже побледнел мистер Эккель, и Герман Грумберг с улыбкой подтвердил.

– Да, думаю, с вашей стороны будет правильнее сообщить мистеру Гэбби, что вы больше не присматриваете за Сэо.

– Но я никак не могу этого сделать! – в отчаянии воскликнул мужчина. – Лорд Грумберг, дело даже не в деньгах, что нам так нужны. У меня нет его контактов. А если такой человек узнает, что я использовал его деньги не на то, что он рассчитывал… Лорд Грумберг, прошу вас!

– Чего проще, сделайте возврат последней поступившей суммы и последующих тоже. Полагаю, это привлечёт его внимание. А там сообщите мистеру Гэбби, что нарушил его планы я. Скорее всего, он уже будет об этом знать, но вы всё равно сообщите.

Сказав так, Герман Грумберг взял мальчика за руку и подтянул к себе. Сэо незнакомого ему мужчину испугался, он жалобно захныкал, попытался вырваться.

– Тётя Мафта, тётя Мафта! – заголосил малыш испуганно, и от страха даже так широко свои узкие глазёнки открыл, что стало видно – они у него синие, а не чёрные, как можно было бы предположить.

– Документы, – между тем потребовал Герман Грумберг. Истерики мальчика он не боялся, магия и не такие проблемы могла решить. Но некой Марте всё же подойти к ребёнку он позволил. Женщина тут же принялась мальчика утешать и успокаивать.

– Вот, лорд Грумберг, – вскоре принёс ему документы мистер Эккель. При этом мужчина окинул королевского советника уничижительным взглядом, и Герману Грумбергу этот взгляд не понравился настолько, что он решил произнести:

– Мистер Эккель, вы зря принимаете меня за злодея. Я не намерен этому мальчику как-либо вредить, скорее наоборот. Мне видится полезным устроить встречу матери и сына. Я жажду воссоединения Сэо с семьёй.

– С семьёй, которая так легко от него отказалась? – гневно проговорил мистер Эккель. – Да и вы сами про мистера Гэбби всё знаете. Зачем это ребёнку? Дайте ему вырасти достойным человеком.

– Хм. В этих документах вы указали выдуманную вами фамилию? – вместо ответа осведомился Герман Грумберг. При этом он развернул корочку поданных ему документов так, чтобы собеседнику стало видно содержимое.

– Да. Сэо Бёрнс – это хорошее и честное имя.

– Согласен, звучит неплохо. Даже жаль, если мать этого мальчика не отзовётся, ведь тогда документы однозначно придётся переделывать.

– Зачем? – непонимающе нахмурился мистер Эккель.

– Потому что у Сэо есть родня по отцу и, думаю, этой родне стоит дать знать о том, что сей ребёнок существует на свете. Или вы считаете, что только вы один можете заботиться о детях?

На этих словах Герман Грумберг наконец-то посмотрел на прислушивающегося к разговору мальчика. Вряд ли тот в силу возраста понимал всё, о чём шла речь, но самое главное он услышал, а потому с надеждой и страхом посмотрел на продолжающего держать его за руку королевского советника. В четыре с небольшим года к людям уже приходит понимание, что не всем везёт иметь родителей. И в четыре с небольшим года отчего-то мечты о родном доме и семье затмевают собой все прочие. Наверное, поэтому столь грозный мужчина, каким являлся Герман Грумберг, вдруг ни с того ни с сего проявил человечность. Поняв надежды мальчика, он улыбнулся и, потрепав ребёнка по чёрным шелковистым волосам, ненадолго присел возле него.