– Простите мне моё любопытство, господин Эрдис… А какой у вас дар?

Старичок хитро улыбнулся:

– Глаз, камень, рука и молния. Думай.

– Вы… видите магию в неживом? Молния – это ведь какая-то высшая сила…

– Хм, сообразительная… Да, молния – это и есть общий символ магии. Я вижу саму суть предметов: природных и рукотворных. Узнаю́ свойства любого механизма с первого взгляда. Определяю магический потенциал камней, песка, земли, любого природного материала. Таков мой дар. А сама моя магия белая, этот цвет означает созидание. Потому я и преподаю артефакторику, – подмигнул мне мэтр.

После событий в кабинете Грымзы мне дали полчаса на сборы. Вот только собирать было практически нечего. У меня было всего два платья – серое саржевое, повседневное, которое было на мне, и тёмно-синее, «выходное». И то досталось от Беаты, она его носила в свои 13-14 лет, прежде чем вымахала в такую оглоблю. Я переоделась в него и без сожаления скомкала старое тряпьё, запихнув ногой под кровать. А ещё сдёрнула ненавистный серый чепец и отправила туда же.

Так, пара белья, ночная сорочка, нехитрые девичьи принадлежности, а башмаки и так на мне. А больше у меня ничего и не было. Всё уместилось в одну холщовую сумку. Распрощавшись с зарёванной, но искренне обрадовавшейся Беатой, уже через двадцать минут я спустилась к дверям обители. Подумала и совсем осмелела – распустила тугой узел волос, и те пепельной волной рассыпались по плечам. Я была готова.

И вовремя. Дверь кабинета в конце коридора распахнулась, и Сероглазый (так я его пока назвала, не зная имени) решительным шагом двинулся ко мне. Скользнул быстрым взглядом, оценивая готовность, и выбросил раскрытую ладонь перед собой. В открытых дверях воздух как будто раскололся, зазвенел и вдруг превратился в подрагивающее овальное зеркало – портал.

– Идём, – протянул мне маг руку.

И я пошла.

Портал, в который я так отчаянно шагнула, зажмурившись, вывел нас в городок Ровель-а-Сенна. Тот соседствовал с Академией и находился в двух часах езды от неё. В самой Академии порталы пока бездействовали, как мне объяснили, поэтому дальше мы добирались на карете. Сероглазый и другой маг его возраста умчались далеко вперёд на скакунах. За оставшееся время в пути я смогла узнать немного больше об Академии, её факультетах и порядках. Поток моих вопросов всё не иссякал, и даже суровый мэтр Норран вставил пару фраз в наш разговор, когда возница вдруг остановил лошадей:

– Тпру-у… Приехали, ваши милости.

– Кандалы Тротта?!.. На ребёнке? Немыслимо… – Валдан, не веря, только качал головой.

Его светлость опередил мэтров с найденной девушкой и вкратце пересказал ректору события сегодняшнего дня. Лишь благодаря въедливости и интуиции арна Шентии удалось обнаружить одарённую. В голове у обоих не укладывалось: судя по всему, ребёнка «запечатали» не менее двенадцати лет назад. Более бессмысленного действия трудно представить.

Первый признак будущего мага – его природный дар – проявляется в двенадцать-тринадцать лет, а магические способности раскрываются в восемнадцать. Невозможно знать заранее, кто станет магом, а кто нет. Значит, тот, кто надел кандалы Тротта на ребёнка в таком раннем возрасте – в шесть лет! – гарантированно не хотел, чтобы его магические способности, если бы таковые в нём были, проявились. Но ведь магов действительно единицы, вероятность появления способностей в случайном ребёнке мизерная. И наследственность никакой роли в этом не играет. Удивительно было и другое – почему Врата всё же среагировали на заблокированную магию. Как?

– Валдан, я хотел, чтобы вы увидели это сами, а потому пока не стал снимать заклятье. Как вы понимаете, раз магия «запечатана», считайте, что её и нет. И эта девушка и дальше жила бы в неведении обычной, не магической жизнью. Но я рассмотрел кое-что… Тот, кто надел на ребёнка кандалы в своё время, сработал крайне непрофессионально либо в огромной спешке. Я заметил зазор в одном из звеньев цепи: оно не было сомкнуто до конца. Вероятно, какая-то толика магии всё же прорывалась наружу, и Врата среагировали на неё.