В зале заседаний сидело не более десятка человек. Глава, повторил изложенное Ниной Васильевной об уведённом боте, и добавил «Через час назначено расширенное заседание, с представителями общественности». Собравшиеся, вовсе не собирались зажарить Енокентия на вертеле. Говорили вполголоса, украдкой смотрели в его сторону. Когда зал заполнился, глава попросил высказаться, внести предложения. Предложений не было. Никто не знал что делать: вернуть бывший статус, значит вернуть и ежегодную отсыпку набережной, вернуть в колонию узников. Безвыходностью – одни открыто возмущались, другие мимикой, да себе под нос и все соглашались, что будучи частью большого государства, в оплату за содранную краску их суда от пирса не уводили. Окончательное единодушие установилось с переходом на личности. Для собравшихся, из личностей в зале оказался один хозяин, в него и упёрлись «За охрану ясак берёшь. Дом второй этаж перекрываешь. Не выгоняем, но ты забыл свои обязанности – И в конце, с просьбой, как к единственной надежде – Ты должен, ты сможешь, тебе нужно найти выход».

Енокентий, выходил из административного здания в поисках способов решения задачи. Отворив дверь, он невольно отступил: перед ним, насколько видно, до гостиницы, в несколько рядов стояли люди. Люди, с обеих сторон телами, образовали ограждение. Пройти он мог только коридором, ни свернуть, ни вернуться назад – за ним закрыли дверь. Он шёл, чувствуя за собой движение смыкающихся, закрывающих отступление людей. В гостинице, поднялся в номер и здесь, за ним закрыли дверь. В дополнение и он изнутри повернул ключ. «Ты должен найти выход» – звучало в нём голосами выступающих. «Ты должен» повторялось тысячей взглядов живого коридора. У Енокентия, страх сменился виной. Он прибыл на остров с последним желанием – установления справедливости и главную цель, сменил на постройку дома. Сменил он, который смеялся над всемогущими, направляющими большую часть энергии на обеспечения собственного комфорта и сгинувшим из памяти, в отличие от Диогена. «Диоген смог», отдавалось у него за ухом пульсирующей артерией, один смог, сможет и второй, но в продолжение, звучало: «Наши суда от пирса не уводили» Он искал выход и не находил. На подсознании, зная как спрятаться от неразрешимого, подошёл к холодильнику, достал распечатанную, раскрутил, запрокинул голову и готовый влить, остановился. Люба. Он вспомнил письмо, написанное после гранёного, вспомнил много правильных решений после гранёного и не закупоривая, бросил бутылку в угол за диван. После чего и сам, словно всё-таки вливший в себя раскрученное, свалился, уйдя в некую ирреальность, но быстро поднялся и в состоянии некоего транса, не чувствуя физического тела, для чего-то включил комп и должно быть не понимая где он, для чего он, словно искусный пианист, десятью пальцами, стучал до рассвета по клавиатуре.

Очнулся у компа. Три стопки бумаг – с адресами, номерами банковских счетов, гарантийными обязательствами, высились на столе. Чертежи, сборочные чертежи, технологические карты по деталям и узлам, подписанные им лежали упорядоченные по кодам заказов. Факс не останавливаясь выдавал ответные сообщения. Банки подтверждали открытие кредитов на выполнение заказов. Фирмы подтверждали принятие заказов на изготовление, монтаж и наладку оборудования в полном объёме, в течение месяца. Одновременно, в неком порыве деятельности, Енокентий связался с погранслужбой материка и обрисовав крайность состояния проживающих на острове, просил выделения пограничных катеров. Просил, присутствия в своих водах их флага, для подтверждения наличия сильного хозяина на данных территориях. Затем связался с правительством островного государства Панае, пытаясь договориться о встрече для урегулирования инцидента. Его отказались принять, сославшись «Нужен не ты, а капитан таранивший наше судно. Капитан обязан снять ободранную краску и нанести новое покрытие – в дополнение утверждали – Ваш рыбоперерабатывающий завод, сбрасывает не очищенные стоки, которые наносят нашей фауне значительные убытки, вам следует их компенсировать».