– Знаю, – наконец произнёс он, тяжело вздыхая. Его голос звучал устало, как ветер, обвивающий старые каменные стены. – И молю Отца и Матерь, чтобы ваши поиски увенчались успехом.

Слова эти не были произнесены в укор, но в них звучала горечь и отчаяние, которые Борос не смог скрыть. Он медленно отвёл взгляд к стене магических сфер, большинство из которых уже потеряли своё сияние, превратившись в пустые, безжизненные оболочки.

– И они благоволят нам. Иначе я бы не нашла нового, более мощного источника.

«Долго ли они будут потворствовать столь самоуверенной особе? Боюсь, что нет» – думалось Боросу, и все же, они кивнул в знак того, что согласен с Еленой.

– Вы знаете, что я душой и сердцем всегда за наши земли, – губы мужчины тронула легкая печальная улыбка, а во взгляде, изучающем пустующие элементы, ютилась грусть и тревога.

– Я понимаю. И в этом мы стоим по одну сторону, – княгиня улыбнулась мужчине и на мгновение замолчала, чем вызвала недоумение у Шамана. Мужчина в смятении посмотрел на нее. Елена словно что-то вспоминала. Пустой взгляд ее блуждал по стене, а губы слегка подрагивали от злости.

– Что-то случилось, Ваше Высочество? – произнес Борос.

– Не то чтобы случилось, но… – княгиня словно собиралась с мыслями, прежде чем озвучить ему свои переживания.

В голове Помещицы вновь возникла библиотека Капитолия и царевна Асенья, изучавшая историю государства в то время, пока ее отец пировал в свою честь. Одно воспоминание о произошедшем поднимало внутри княгини волну негодования и злости.