После запоздалого уничтожения вассальной зависимости от Орды в 1480 г., Московско-Русское государство превратилось в наступательную силу. Оно само определяло время и направление ударов. Так было при захвате Поволжья и Сибири; оно же выступило инициатором Ливонской войны. Земский собор отказался от мирных предложений Литвы (1566) и высказался за продолжение войны, после чего литовский правящий класс пошел на объединение с Польшей.
Иностранное вмешательство в Смутное время было вызвано не какими-то давно вынашиваемыми захватническими планами, а реакцией на внутреннюю дезорганизацию политической и государственной жизни. К тому же, шведские отряды для участия в гражданской войне пригласило русское правительство, также как и польские после коронования на московское царство польского принца Владислава.
По окончании Смутного времени, в течение всего XVII века на Россию никто не нападал. Зато она объявила войну Речи Посполитой в 1654 году, стремясь воссоединиться с Украиной. А затем начала войну со Швецией. Точно также выбор времени и места начала Северной войны принадлежал русскому царю. Он же напал на Турцию в 1711 г., на Иран – в 1723 г. и пытался напасть на среднеазиатские государства в 1716 г.
Не Турция, а Россия атаковала ее первой в 1735 году. Не Пруссии, а Петербургу принадлежала инициатива участия России в Семилетней войне 1756-63 гг.
Русско-турецкие войны второй половины ХVIII века также к «внешнему давлению» не отнесешь. Российская империя стремилась к берегам Черного моря и вела активную наступательную политику.
Войны с Францией и Наполеоном также первой начала Россия в 1799 и 1805 гг., причем не имея никаких собственных целей, кроме помощи другим монархиям. В итоге получила ответное вторжение Бонапарта в 1812 году.
Крымской войне предшествовал ввод царских войск в придунайские княжества в 1853 году, которые само русское правительство неоднократно признавало неотчуждаемыми владениями турецкого султана. А уничтожение турецкого флота в порту Синоп не иначе как объявлением войны не назовешь. Россия ее и получила…
Минуем завоевание горного Кавказа и Средней Азии, которое опять же к внешнему давлению не отнесешь. Нападение Японии в 1904 году вроде бы можно отнести к «внешнему давлению». Но разве внедрение России в Маньчжурии отнесешь к естественному развитию? Там столкнулись два экспансиониста, один оказался сильнее другого. Не вина Японии, что «слабаком» оказалась царская Россия.
В 1914 г. Россия вступила в войну, стремясь помочь Сербии и первой вторглась в Восточную Пруссию и австрийскую Галицию.
Как видим, никакого особого давления извне за несколько после ордынских веков не было. Была обычная среди европейских держав борьба за влияние в других регионах. Так, Россия боролась за свое влияние с Англией в Средней Азии и на Кавказе. С Францией, Австрией и той же Англией на Балканах. И в целом успешно продвигалась на этих направлениях.
События ноября 1917 – марта 1918 гг. включают в себя отказ от умеренных мирных предложений Германии при одновременной демобилизации части российской армии и разложения дисциплины в остальной части – процесс, к которому приложили руку и большевики, и Временное правительство. Это спровоцировало Германию на то, чтобы воспользоваться уникальным шансом поправить свое незавидное военно-экономическое положение. Разве верхоглядство тогдашних правителей России следует отнести к разряду внешнего давления?
Во Второй мировой войне Гитлер напал на СССР, предварительно провоевав со всеми сколько-нибудь крупными европейскими государствами и полтора года спустя после начала мировой войны. До СССР Гитлер добрался в последнюю очередь. И даже эту ситуацию к какому-то необычному «внешнему давлению» не отнесешь, потому что другие крупные сопредельные государства, вроде Японии и Турции, остались нейтральными, а главные державы Запада – США и Великобритания – незамедлительно предложили Москве свои союзнические услуги.