Россия и локальные войны. 1991–2023 Александра Матвеева, Димитрий Чураков

Военные тайны ХХ века

От авторов

Люди остаются главными творцами истории. И это не только олигархи, генералы, политики, звезды эстрады, но и все мы – те, кого пока сильные мира сего и его кумиры предпочитают не замечать. И у всех нас – тех, кто владеет экзотическим островом или фармацевтической корпорацией, тех, кто полагается только на свой интеллект и трудолюбивые руки – совершенно разные потребности, интересы и моральные нормы… И уникальные представления о будущем! И если не удается согласовать интересы, идеалы и принципы многих, особенно большинства, то даже в рамках единой глобальной системы сохраняется почва для конфликтов, единая цифровая цепочка разрушается на составляющие ее элементы. И одним из вариантов разрешения возможных конфликтов в современном мире являются как раз постклассические гибридные войны, а в некоторых случаях – гибридные революции, гибридное повстанческое движение против транснациональных гиперглобалистских кругов, стремящихся разрушить современную человеческую цивилизации и на её обломках возвести свою Антицивилизацию нового рабства для всех свободных народов. Их ненависть к России объясняется одним, но принципиальным обстоятельством – только у России достаточно ресурсов, только у русских достаточно исторического опыта, чтобы разрушить планы новых претендентов на мировое господство.

Еще в 2019 году в отечественной и зарубежной философской, политической, дипломатической, геостратегической, военной, исторической и др. мысли, таким когнитивным конструктам, как «многополярность» и «однополярность», «Запад» и «Восток», «борьба цивилизаций» и др., придавалось повышенное значение. Строились теории и озвучивались заверения, что развитие науки и техники, человеческого потенциала и международной интеграции ведет нас в эпоху всеобщего мира. Но уже в 2020 году многим становится ясно, что, выслушивая заверения политиков, чаще всего мы имели дело не с реальностью, а с ее виртуальным моделированием, глобальным постмодернистским флешмобом. Развитие человечества не стало более мирным и поступательным. Полюсов силы не стало больше, наоборот, все оказалось подверстано к одному знаменателю, но это только усугубило конфликты, сделав их глобальными, а войны просто приобрели новую определенность и новые, порой неожиданные, формы. Всё это мы можем видеть на примере новейшей истории нашей Родины. А значит, без изучения опыта современной истории, в том числе истории локальных и гибридных войн, мы не только не сможем понять специфику существующих глобальных угроз и вызовов, но даже не сможем их увидеть.

Именно к решению задачи анализа истории войн новейшего времени и вызванных ими угроз и приступают авторы на страницах книги, которую читатель держит в руках. В ней разбирается опыт участия Российской Федерации в локальных конфликтах недавнего прошлого и даже настоящего, таких, как СВО (Специальная военная операция). Показано, как происходит постепенная трансформация классических локальных конфликтов «доинформационной», индустриальной эпохи в современные постклассические войны эры информационных технологий, тотальной цифровизации, постмодерна и трансгуманизма. Обобщается, какие успехи были достигнуты, каких неудач и ошибок не удалось избежать. Поскольку мир, окружающий нас, сегодня не стал ни лучше, ни справедливее, ни надёжней, авторы уверены, что проделанное исследование поможет нашей стране выстоять и победить в тех войнах, которые уже ворвались в нашу жизнь, и тех, которые могут поджидать Россию уже в самом ближайшем будущем.

Мы также выражаем самую горячую поддержку российским солдатам и офицерам, которые в настоящий момент пишут историю нашей страны и всего Русского Мира на полях сражений Новороссии. Что бы ни говорили политики и шоумены, как бы ни менялся официальный набор лозунгов в ходе СВО, все граждане нашей страны, особенно бойцы на ленточке, должны чётко понимать, за что идёт война – за единство разделённого горбачёвской перестройкой и последующими десятилетиями «реформ» нашего русского, советского народа. А из этой главной на сегодняшний момент времени цели вытекают и все остальные задачи: денацификация, демилитаризация и демократизация (в подлинном смысле этого слова) Украины. Решим эту – сможем решать и последующие цели и задачи. Разбудим в себе русский культурный код Победителей – и любые горизонты окажутся для нас достижимы!

Наше дело правое. Победа будет за нами!

Будем жить!

АВТОРСКИЙ КОЛЛЕКТИВ

Чураков Димитрий Олегович

доктор исторических наук, профессор кафедры новейшей отечественной истории Института истории и политики МПГУ

Часть I; Часть II; Библиография (совместно с А.М. Матвеевой)

Матвеева Александра Михайловна

кандидат исторических наук, доцент, доцент кафедры истории и культурологии МАДИ

Часть I; Библиография (совместно с Д.О. Чураковым)

Часть первая

От классических к гибридным войнам

1. В преддверии эпохи локальных войн

После распада СССР и демонтажа коммунистической системы российское руководство внутри Российской Федерации столкнулось с целым рядом проблем, которые ранее лежали на плечах союзного центра. Многие из этих проблем были особенно сложными для республиканского руководства, поскольку они оказались вызваны изменениями, происходящими не только внутри страны и на постсоветском пространстве, но и во всем мире. Эти проблемы, как правило, носили комбинированный (гибридный) характер и были результатом процессов передела глобальной мировой системы, передела мира, который был неминуем после устранения СССР как геополитического центра силы. Мир превратился из биполярного в однополярный. И на перекрестке различных интересов и устремлений оказалась молодая демократическая, как тогда было заявлено, государственность Российской Федерации.

Среди многих широких проблем такого рода одной из наиболее болезненных была проблема большого числа локальных конфликтов и войн, в которые Российская Федерация была вовлечена сразу после обретения фактического суверенитета. Часть локальных вооруженных конфликтов досталась ельцинскому руководству еще со времен Горбачева, когда Союзный центр фактически перестал выполнять свои функции, в том числе функцию центрального арбитра, призванного предотвратить перерастание межэтнической напряженности в конфликты на межэтнической почве. Горбачевское руководство последовательно не хотело использовать имеющиеся в его законном распоряжении методы предотвращения и урегулирования напряженности в горячих точках, включая не только силовые, но и другие методы. В отличие от эффективных решений, курс союзного центра сводился к имитации решительных шагов, полумер, шатаний из стороны в сторону, как, например, это произошло в Азербайджанской ССР в 1990 году. В результате такой недальновидной политики Советский Союз превратился в обширную, плохо контролируемую территорию локальных зон нестабильности. Теперь, после заключения Беловежских соглашений, властям Российской Федерации пришлось иметь дело с этими очагами нестабильности, возникшими в период перестройки. Кроме того, уже в период перехода к суверенной российской государственности складывались новые острые ситуации.

В силу специфики переходного периода изменения, произошедшие в этнополитической сфере в начале 90‑х годов прошлого века, зачастую были напрямую связаны с процессами демонтажа СССР, а также создания системы новых федеративных отношений в самой Российской Федерации. Аналогичные процессы разворачивались и в некоторых других постсоветских государствах и в странах дальнего зарубежья, исторически связанных с Россией. В то время как в некоторых случаях удавалось найти разумный компромисс на определенном уровне нарастающей напряженности, в других случаях не удавалось предотвратить эскалацию конфликтов.

Например, среди бывших ближайших союзников СССР судьба двух стран – Чехословакии и Югославии – была совершенно иной. Если межэтнические конфликты в первом из них не привели к вооруженному противостоянию, и 1 января 1993 года страна спокойно распалась на два независимых карликовых государства – Чехию и Словакию, – то рост этнополитических противоречий в Югославии стал топливным элементом одной из самых кровопролитных войн в современной европейской истории. Аналогичная ситуация сложилась и на постсоветском пространстве. В некоторых случаях взаимные или односторонние территориальные претензии к вооруженной конфронтации не приводили к заключению мирных договоров и заканчивались ими, как, например, между Украиной и Российской Федерацией. В других случаях бывшие республики СССР следовали «балканскому» сценарию, и между ними вспыхивали масштабные военные действия, как это произошло в отношениях между двумя республиками Южного Кавказа – Арменией и Азербайджаном.

Сама Российская Федерация также стала геополитическим полем, где существовало сразу несколько горячих точек. В результате этот первый, начальный этап становления «независимой» российской демократической государственности оказался наиболее проблематичным. Страна оказалась втянута в такие процессы и тенденции, которые чреваты распадом территориального и политического единства. Этот период (начавшийся в 1991 году, а частично даже в 1990 году и закончившийся переходом к восстановлению конституционного строя на всей территории Российской Федерации только в 1999 году) охватывал как раз то время, когда разрабатывались новые формы федеральной и региональной власти, а также новые формы и механизмы их взаимодействия или, по крайней мере, просто мирного сосуществования.

Вперед