«Я прошел почти половину пути, — с удовольствием подумал он. — Не так уж и далеко до ворот, как показалось в начале. Надеюсь, смогу доказать Гурунам, кто я».

В голове возникли слова шамана о силе имени, и он решил впредь называться только Роланом.

— Меня зовун Ролан Гурун, — тихо сказал Лука, будто попробовал имя на вкус. — Я из древнего и могущественного рода колдунов и магов… Ролан Гурун. Хм, мне даже нравится.

Он лег в траву и почувствовал, как ноют мышцы в ногах от быстрой и продолжительной ходьбы. Над ним кружил коршун, выискивая жертву. Лука закрыл глаза и устремил вверх невидимую нить. Птица встрепенулась и повиновалась. Он увидел себя, озеро и птицу, прячущуюся в кроне чахлых деревьев.

«А где же наша прилипала?» — коршун сделал несколько взмахов в ту сторону, с которой пришел Лука и показал устало бредущую девушку. Волосы были взъерошены, по вискам струился пот, она глядела себе под ноги и упорно шла вперед.

«Вот ведь настырная! Ну ничего, намаешься – вернешься».

Лука, то есть Ролан, ведь так он решил себя называть, поднялся и засобирался в путь. Он не хотел, чтобы девушка его догнала. Дорога повела вниз и еще сильнее сузилась. Теперь она больше походила на тропу, которой редко пользовались. Между тем деревья и трава стали расти гуще. Ролан остановился на ночлег, когда солнце полностью скрылось за горизонтом и на темно-синем небе вспыхнули звезды.

Мысль о девушке не покидала, все-таки он чувствовал ответственность за нее. Поэтому решил не углубляться в лес, а сделать костер прямо у тропы, чтобы она наверняка его нашла. Ролан вытащил флягу, которую наполнил на озере, и с отвращением отпил теплую воду, пахнущую тиной. Полноводные реки и большие озера были нарисованы на карте Бата, но юноша уже не помнил таких подробностей.

«Не хотел карту портить, а зря. Надо было отрезать кусок, — с сожалением подумал он. — Все равно она никому не нужна. Тем более такая половинчатая. Какой же остальной мир? Опять же за горами ничего не нарисовано. Ведь не живут же Гуруны прямо среди голых скал на каменной земле».

Он перекусил кореньями, названия которых не знал, но про себя называл репой, пожевал сухого зерна и завалился спать, укутавшись в шерстяной плащ. На рассвете он услышал шорох и тяжелое дыхание. Измученная девушка рухнула рядом с ним и жалобно спросила:

— У тебя есть что-нибудь поесть? Живот к спине прилип.

Ролан нехотя поднялся, раскрыл мешок и выложил перед ней все, что было съестного. Она не стала ждать приглашения и тут же схватила кусок мяса и впилась в него зубами.

— Поешь и убери обратно в мешок… Если что-то останется, — недовольно пробурчал он и снова завалился под плащ. — А звать-то тебя как?

— Ида, — с набитым ртом сказала она и с причмокиванием отпила из фляги.

Ролан ничего не ответил. Он уже окунулся в спокойный глубокий сон.

***

Утро началось с треска костра и запаха жареного мяса. Ролан вылез из-под плаща и обнаружил Иду, ощипывающую мелких птиц.

— Это что за птенцы? — зевая, спросил он и поднял за лапу поджаренную тушку.

— Клички, — сказала она довольным голосом и добавила. — Я еще вчера по пути приметила гнездо. На рассвете сбегала и собрала их, пока сонные.

— Ты что ж, совсем не спала?

— Как не спала? Просто привыкла с рассветом вставать, даже усталость не позволила подольше поспать. А ты, я вижу, любишь бока отлеживать. Вон, я уже третью кличку жарю, а ты только проснулся.

Ролан буркнул что-то нечленораздельное и побрел к кустикам. После завтрака они двинулись в путь. Юноша шел с трудом: болели пятки, икры, бедра. Даже плечи и то болели. Но, чуть позже, когда мышцы разогрелись, идти стало легче. Ида шла молча, изредка бросая на него изучающий взгляд.