Лука подремал немного, а на рассвете вырыл большую, но неглубокую яму в роще между поселением и речушкой. Конь был тяжелый, поэтому он подошел к заспанным мужикам, собирающимся на охоту, и попросил о помощи. Те, угрюмо выслушали просьбу, кивнули, оттащили Дункана за копыта к яме и уложили на дно. Полкана он отнес на руках и аккуратно положил возле коня.

— Прощайте, друзья, — тихо сказал он. — Никогда вас не забуду.

Он забросал их землей и вернулся к юрте шамана. «Той самой девушки» нигде не было видно, поэтому он прицепил к поясу меч, вытащил из сундучка несколько золотых и, взвалив за спину дорожный мешок, зашагал вглубь поселения за едой. В одной юрте его прогнали, сказав, что у самих нечего есть. В другой за целый золотой дали только мешочек крупы, а в третьей посоветовали съесть своего взбесившегося коня.

— М-да, — тихо сказал он. — Мирный народец. И такой щедрый.

Он еще немного прошелся по юртам и вскоре ему повезло. За два золотых купил большой кусок вяленного мяса, связку сочных корнеплодов и творог из молока кобылицы. Сложив, весь провиант в мешок, он зашагал в сторону дороги, стараясь быстрее покинуть место, где его чуть не убили.

«Без коня путь мой удлинится на несколько недель, — думал он, выбравшись на узкую, заросшую травой дорогу. — Может, надо было купить у них лошаденку?»

Но он тут же отринул эту мысль, так как низкорослые мохнатые лошадки вряд ли бы выдержали его вес и прошлось бы часто останавливаться на отдых. Ведь среднерослый мужчина из племени едва доходил ему до груди.

Вдруг сзади он услышал шорох и остановился. Яркое полуденное солнце освещало невзрачную траву и хилые деревца. Толстотелые мохнатые шмели искали цветы, зеленые мухи-падальщицы облепили раздутое тело черной жабы.

«Послышалось», — решил он и продолжил путь, но не успел уйти далеко, как в редком лесу слева хрустнула ветка и мелькнула чья-то тень.

Юноша, не сводя пристального взгляда с леса, медленно снял мешок, опустил его на землю, затем вынул меч из ножен и на полусогнутых направился туда, где, как он думал, прятался преследователь.

— А ну, выходи! — грозно крикнул он. — Выходи, а то хуже будет! Даже разбираться не буду – разрублю надвое и все!

Между кривых березок появилась худая фигура в темном одеянии и с черной повязкой на голове.

— Давай-давай, выходи! — поторопил Лука и опустил меч. — Кто такой и что тебе надо от меня?

Когда свет упал на лицо незнакомца, юноша присвистнул и убрал меч в ножны.

— Я же сказал, что не возьму тебя с собой. Зачем увязалась?

«Та самая девушка», одетая мужчиной, потупила взор, сняла повязку и еле слышно ответила:

— Я не хочу там оставаться.

— Мы об этом уже говорили. Я не хочу, чтобы ты шла со мной. Что тебе не понятно?

— А я все равно пойду. Буду идти следом, и ты мне не сможешь запретить. Это не твоя дорога.

Лука раздраженно выдохнул, схватил мешок и процедил сквозь зубы:

— Хорошо, иди. Но я тебя не буду кормить, не буду защищать и ждать тоже не буду.

Он бодро зашагал вперед, стараясь оторваться от назойливой попутчицы.

«Ишь, какая! Не моя дорога, говоришь. Ну-ну! Попробуй-ка угнаться».

Только через три часа он остановился возле круглого озера и в первый раз обернулся. Девушка не было видно.

«Вот и славно! Отдохну, поем и дальше пойду, а она пусть плетется пока не надоест. Все равно ей придется домой вернуться».

Лука нарезал мясо ножом, которое, уходя, нашел в траве у деревца, там, где Узкоглазый упражнялся в метании.

«Эх, про котелок забыл! — с досадой подумал он. — Не в чем крупу варить. Придется так есть».

Он засунул в рот кусок мяса, горсть крупы и принялся усердно жевать. Было невкусно, зато быстро наелся. Он зачерпнул ладонью темную воду из заросшего ряской озера и вспомнил карту Бата. Там было отмечено круглое озеро с синей водой и желтыми бликами солнечных зайчиков.