«Сильнее! Сильнее! Пусть он сломает дерево»

Полкан злобно ощерился и принялся бросаться на коня. Но тот лишь переступал и иногда отбрыкивался.

Между тем Узкоглазый и шаман подбежали к нему с палками и пытались отогнать.

— А ну пошел, псина! Пшел, говорю! Убирайся отсюда! — Узкоглазый со всего размаха ударил пса по спине толстой палкой, и Полкан взвыл от боли.

«Ах так! Ну ладно!»

Лука перебрался в Дункана. Конь сначала присмирел, а затем, получив указание, метко прицелился и ударил со всей силы шамана по лицу. Хрясь!!! Тот отлетел в сторону и грузно упал на землю. Бамц! Узкоглазый получил копытом по груди. В это время деревце сломалось и Дункан, поднявшись на дыбы и заржав дурным голосом, пошел топтать неподвижного старика.

«Вот молодец! Умница, Дункан!» — радовался Лука.

Но тут в коня со двух сторон воткнули острые копья. Третье копье пронзило его горло, а четвертое добралось до сердца. Дункан упал прямо на разломанное тело, которое когда-то было шаманом. Лука едва успел перекинуться на Полкана, с визгом, катающегося по земле от боли.

Он увидел, как из-под мертвого коня вытащили шамана, у которого вместо лица было кровавое месиво. Узкоглазый с трудом дышал и прижимал руки к раздробленной грудине.

«Прости, друг, — у Луки к горлу подступил ком и глаза увлажнились, когда он увидел безжизненный взгляд Дункана. — Я тебя никогда не забуду».

Он вернулся в свое тело и открыл глаза.

***

— Как же вы с таким зверем-то управлялись? — возле него мельтешила «та самая девушка». — Ведь двух человек убил! Ох и злой конь, — она положила холодную мокрую ткань ему на лоб. — Жар у вас, аж щеки пылают. Ну ничего, Фема отвар готовит. Выпьете и сразу легче станет.

— А Полкан? Как мой пес? — хрипло спросил он. После пробуждения чувствовал себя прескверно: болела голова, першило в горле и в глазах было мутно, будто пеленой закрыло.

— Мучается, бедняжка. Ему хребет переломило. Стонет так, будто ребенок плачет. Аж за душу берет.

— Мне нужно к нему, — Лука с трудом встал и неуверенной походкой поплелся к выходу. Девушка пыталась остановить, но он был непреклонен.

Переполошенное племя толпилось возле юрты, строя догадки. Едва Лука показался, как все притихли и попятились подальше. Юноша огляделся: тело шамана было накрыто покрывалом с его же юрты, узкоглазого нигде не было видно, недалеко от мертвого Дункана лежал Полкан. Он тяжело дышал и из его глаз текли слезы. Лука рухнул перед ним на колени, прижался лицом к мохнатой морде и зашептал:

— Спасибо тебе, дружище. Ты мой самый верный друг. Прости, что не защитил.

Полкан смотрел на него с такой любовью и преданностью, что Лука не сразу смог решиться на задуманное. Наконец, он глубоко вздохнул, приподнял его голову и резким движением свернул шею. Пес обмяк и закрыл глаза.

Лука подтащил тело друга к коню и склонил голову перед ними, изо всех сил сдерживая слезы. Не хватало еще, чтобы эти чужие люди со злобными подозрительными взглядами, увидели его слабым. Он тяжело вздохнул, медленно повернулся к толпе и спросил ледяным голосом:

— Где мои вещи?

Все как-то засуетились, начали спрашивать друг у друга, и вскоре сложили на траву все, что удалось собрать: одну рубашку, штаны, флягу и дорожный мешок.

— А меч?

— Меч в юрте шамана, — подала голос «та самая девушка». — И плащ ваш там же.

Юноша засунул в мешок вещи, подобрал с земли невидимый для других сундучок с золотом и зашел в юрту.

— Поешьте, — несмело сказала девушка. Она стояла у входа и держала в руках посуду похожую на бидон, только из глины. — И отвар уже готов.

Лука не стал сопротивляться и съел все, что ему принесли: мясо, кашу из нелущеной крупы, какие-то сочные коренья и отвар из кислых ягод. После еды почувствовал себя лучше и решил продолжить путь, но на улице уже стемнело и зажглись звезды.