Между тем князь окинул внимательным взглядом притихших приближенных и задумчиво сказал:

— Кого вместо себя оставить? Может тебя, Бат?

Маг вздрогнул, сдул пламя с кончика пальца, в которое до этого внимательно всматривался, и замотал головой.

— Нет, я тоже пойду. Если это, действительно, горовцы, то с ними обязательно увязались дангарские ведьмы. Они-то уж точно не упустят возможности нажиться на смертях.

Князь Игорь ткнул пальцем в одного из старших дружинников и сказал тоном, не терпящим возражения:

— Ты останешься. Если вражеское войско пройдет мимо, мы без призыва о помощи от соседей, ввязываться не будем и уже через две недели вернемся. Ну, а если к нам идут, то отправим гонца. На всякий случай подготовь оставшуюся дружину.

Он раздал указания остальным и, распустив собрание, устало опустился на лавку рядом с магом Батом. Тот снова зажег пламя на кончике пальца и глядел вглубь него, не моргая.

— Что скажешь? — прошептал князь и присмотрелся, но не увидел ничего, кроме желтого огня.

Бат сдул пламя и задумчиво погладил длинную седую бороду. В мире магии ничему нельзя было доверять. Вот и теперь, он не знал, что увидел: истину или то, что наворожили другие ведьмы и маги.

— Я не вижу боя. Это значит, что они пройдут мимо или… их прикрывает сильный маг, который насылает на меня наваждение.

— Надеюсь, на первое, — князь налил себе кваса и в два глотка осушил кружку. — Может, оставить твоего сына здесь? Вдруг биться придется.

— Оставить Луку! — изумленно воззрился он на князя. — За что ты нас наказываешь? Он исправно проходит обучение. Захар говорит, что один из самых лучших бойцов в его отряде…

— Погоди! — перебил его тираду Игорь. — Я же, наоборот, как лучше хотел. Чтобы жив-здоров остался. Вон, за Прохора отец уже попросил.

— Вот пусть Прохор и остается. А мой Лука – пойдет!

***

Захар был очень взволнован и метался по казарме, как ошпаренный.

— Шевелитесь! Сам воевода к нам придет. Проверьте пуговицы и сапоги, чтобы все блестело! Иначе будете месяц мои портки стирать и сапоги натирать. Поняли?

Молодые люди заразились его нервозностью и метались по казарме, спотыкаясь, наступая друг другу на ноги и почти бесшумно грязно ругаясь.

Лука нехотя встал, оделся и вышел на улицу. Отряд старших дружинников уже собрался на площади. Они шепотом переговаривались, посматривая на воеводу, появившегося из-за поворота на коне.

Захар построил своих учеников и зашагал к площади во главе отряда, вслед за отрядом Макара. Всего младших дружинников было пять отрядов по двадцать человек. После пятилетней службы их переводили в старшие дружинники, а в младшие набирали новых.

Через полчаса на площади наступила тишина и несколько сотен пар глаз уставились на сурового тучного воеводу. Тот обвел взглядом отряд старших, даже приветственно кивнул некоторым, затем повернулся к младшим и вмиг посерьезнел.

— Чует мое сердце – не к добру это, — прошептал Федя.

— А мне кажется, наоборот, к добру. Уж больно суров. Видел, как Захар носился? Будто ужа ему в жопу засунули, — усмехнулся Лука и улыбнулся, глядя на вытянувшегося по струнке наставника.

Воевода откашлялся и заговорил:

— Гонец принес недобрую весть. В нашу сторону идет вооруженное войско. Мы не знаем, кто они и куда идут, но подготовиться должны. На сборы вам один день. Завтра на рассвете выдвигаемся. К границе пойдут все младшие отряды и только один старший.

Послышался недовольный ропот среди старших дружинников. Оплата в мирное время и во время походов и войн сильно разнилась. Все хотели заработать больше, поэтому не хотели упускать возможность поучаствовать в битве.