Наведя относительный порядок в своем временном пристанище, я разложила на столе дело о нарушении правил производства строительных работ, и только приготовилась сочинять фабулу постановления о назначении экспертизы, как в дверь кто-то постучал, но так робко, что я понадеялась, что это не псих.

– Войдите, – крикнула я, и дверь тихонько начала приоткрываться.

– Можно? – спросил из-за двери мелодичный женский голос.

– Входите, я же сказала.

Вздохнув, я отложила строительное дело.

Дверь наконец открылась так, что я увидела посетительницу. На ней было трогательное платье в мелкий горошек, которое ей очень шло, и от этого я почему-то сразу прониклась к ней симпатией.

Посетительница бочком прошла к столу и остановилась. Я предложила ей сесть, и уставилась на нее, разглядывая ее лицо. Оно завораживало. Первое впечатление – ничего особенного, простая среднерусская внешность; но отвести от нее глаза было невозможно. Кроме того, я, без сомнений, где-то ее видела. Про себя я порадовалась, что это явно приличная женщина, которая не будет обливаться кислотой; и вопрос у нее наверняка какой-нибудь человеческий... Она так располагала к себе, что мне ужасно захотелось ей помочь.

– Вы – дежурный прокурор? – спросила она.

Я кивнула, мучительно вспоминая, где мы с ней могли встречаться.

– Я вас слушаю, – сказала я посетительнице, ободряюще улыбаясь ей.

– Вы, наверное, скажете, что я сошла с ума, и мне надо обратиться к психиатру...

Хорошее начало, подумала я; права была Лариска – самые страшные психи поначалу кажутся очень милыми людьми...

– Меня преследует маньяк, – продолжала посетительница, и тут я вспомнила, где я ее видела: она сыграла главную роль в экранизации триллера Латковского «Сердце в кулаке». Татьяна Климанова, актриса. Не может быть! Но в жизни она совсем не такая, как на экране. В кино она кажется намного выше, чем на самом деле, и черты лица крупнее... А может, дело в гриме. Надо же, Климанова!

– Помогите мне, пожалуйста, – вдруг взмолилась она, и я увидела у нее на глазах слезы. Надо было ее как-то отвлечь. Я открыла журнал приема и спросила, как ее зовут.

– Климанова Татьяна Викторовна. Работаю в театре драмы и комедии. Проживаю...

– Расскажите, что случилось.

– Два года назад я развелась с мужем, – начала она, и, увлекаясь рассказом, становилась все спокойнее. – Мы оформили развод как раз накануне съемок... Извините, – спохватилась она. – Мой бывший муж – Андрон Латковский. Писатель, знаете?

Я кивнула.

– Когда делали фильм по его книге «Сердце в кулаке», – продолжила посетительница, – он поставил условие, чтобы я играла главную роль.

– Тогда у вас были хорошие отношения? – уточнила я, не веря в такое благородство.

– У нас и сейчас хорошие отношения, – сказала Климанова. – Но тогда мы уже фактически разошлись. Я, конечно, очень переживала наш разрыв, а когда фильм смонтировали и озвучили, я попала в клинику неврозов. Версия для всех – переутомление. А я просто любила Андрона и места себе не находила.

Она надолго замолчала, уставясь в одну точку, а я, воспользовавшись паузой, наблюдала, как меняется ее лицо, становясь мечтательным и страдальческим одновременно. Со стола упала отложенная мной ручка, и Климанова вздрогнула.

– Извините, – снова сказала она. – Но в последнее время меня кто-то преследует.

– Объясните, – попросила я. Пока что она больше сказала про отношения с бывшим мужем, чем про преследования маньяка.

– Я не знаю, как объяснить. Может, я неправильно выразилась. Надоедает, скорее.

Надоедает – это не по адресу, подумала я. Что ж я из нее клещами тащу каждое слово? Дежурные прокуроры так себя не ведут. Задача дежурного прокурора – сделать так, чтобы у прокуратуры было поменьше работы. Если человеку кажется, что его кто-то преследует, а он не может толком объяснить, что происходит, – это в клинику неврозов.