– Газ, о котором ты говоришь, имеет самую оптимальную формулу для нормального функционирования организма человека в условиях космоса, – сурово заметил Ану.

– Я и не возражаю, – не стал спорить Энки, – но, согласись, что он никогда не заменит настоящего воздуха. Такого, как здесь, например: наполненного ароматами влажной почвы и запахом, нагретой на солнце листвы леса. Ведь его можно пить, словно животворный нектар!

– Твоя правда, – добродушно усмехнувшись, кивнул головой Ану.

Они на минуту замолчали, с интересом оглядывая окружающий ландшафт. А вокруг было так тихо, словно всё живое, что существовало на этой планете, ещё крепко спало. Только иногда это необычное безмолвие нарушал ветер, теребящий листву в кронах деревьев.

– Как это странно, – нарушив неестественную тишину окружающего мира, сказал Ану полушёпотом. – Ни одного звука, кроме шороха листвы. Да и то – это просто порывы ветра.

– Возможно, что сейчас здесь раннее утро и все обитатели этой планеты пока ещё дрыхнут без задних ног и видят сладкие сны, – тоже полушёпотом предположил Энки.

– Утро? – усомнился Ану.

– Ну да, – кивнул головой Энки, с любопытством оглядываясь по сторонам.

– Может быть, ты и прав, – согласился Ану. – Но всё равно, ты не находишь, что такой странной тишины на нашей планете не бывает даже самой глубокой ночью?

– Конечно, не бывает! – шёпотом отозвался Энки, – Но только ты не забывай – это всё-таки не наша планета. Поэтому на ней может быть всё, что угодно.

– А почему ты шепчешь? – изумился Ану, не заметив при этом, что сам говорит едва слышно.

– Да, так тихо вокруг, что собственный голос мне кажется громоподобным, – засмеялся Энки.

– Верно! – согласился Ану, подойдя к дереву, и вдруг с удивлением воскликнул, коснувшись рукой ветки, – смотри! Листья-то, какие резные!

И, действительно, зелёная матовая пластинка, до которой дотронулся капитан, имела пять ажурных лопастей и была усеяна крупными замысловато изогнутыми прожилками. Ану осторожно потянул лист на себя, решив сорвать его, для того, чтобы в качестве образца отнести на звездолёт. Но ветка вдруг неестественно дёрнулась, словно попыталась оказать сопротивление. Не обратив на это внимания, Ану вынул из кармана скафандра пластиковый пакет, предназначенный для образцов инопланетного материала, и, сорвав лист, поместил его туда.

– Это по твоей части, – пояснил он, протягивая свой трофей Энки, и двинулся вглубь леса, – возьми его для тщательного исследования.

Спрятав образец в специальный чемоданчик, который взял с собой из мобиля, Энки направился вслед за капитаном, прокладывая путь между, тут и там, растущими травами. Эти травы были так высоки, что доставали ему до пояса. В их гуще виднелось множество бледно-зелёных цветов. Правда цветы эти были такими мелкими и невзрачными, что казались едва заметными в изобильном травостое. Энки сорвал один из цветов и понюхал его.

– Он абсолютно ничем не пахнет, – удивлённо прокомментировал он, а потом, оглядевшись, сделал вывод, – наверное поэтому нигде не видно ни пчёл, ни стрекоз, ни жуков, ни бабочек.

– Знаешь, Энки, мне почему-то кажется, что на этой планете вообще нет насекомых, – задумчиво сказал Ану.

– Поясни, – попросил Энки.

– Эти цветы такие непривлекательные, что ни одна бабочка на такой цветок не сядет, – принялся объяснять Ану, – она просто не заметит его в высоких травах.

– Но, если нет насекомых, то тогда и птиц тоже нет, – продолжил мысль капитана Энки. – А значит, тут отсутствуют и другие животные.

– Похоже, что это так и есть, – согласился Ану.

Энки тем временем достал из чемоданчика портативный прибор для сканирования, а потом озадаченно спросил: