Однако с возрастом Уорд принял ужасающую практичность и опасность межсистемных полётов. Космос более не казался ему простором возможностей, а лишь набором редких туннелей – лэгов – когда после долгого перегона среди темноты состав, наконец, прибывал на отдалённую станцию, чтобы вскоре вновь погрузиться в пустоту. Никаких развилок, никакого выбора, только одно направление, рейс по заданным точкам, зачастую без возможности двигаться в обратном направлении. Таковы были лэги – маршруты на дальних горизонтах. Непредсказуемыми они были ещё в пору расцвета межсистемного флота. Упадок же состояния кораблей и полное отсутствие связи делали такие путешествия попросту опасными.
Уорд сел в своё потрёпанное кресло и вставил персональную карту в специальный разъём на консоли. Средний и самый крупный монитор перед ним ожил, и по двуцветному чёрно-зелёному экрану побежала всевозможная низкоуровневая информация и старт-коды. На несколько мгновений засветилась большая надпись «Хадлан Индастриз», а затем отобразилось приветственное сообщение:
«Добро пожаловать, капитан. Пожалуйста, введите персональный пароль».
Уорд внимательно набрал на клавиатуре необходимую последовательность символов, и его встретила программная оболочка головной системы.
Справа внизу значилась дата: 01.03.2483.
«Чёрт…» – Капитан нахмурился.
Он ввёл несколько команд, запросив у бортового компьютера текущее состояние корабля, а также лог событий за время полёта. На экране посыпались одна за другой проблемы и неполадки. По большей части старые, но присутствовали и новые. Серьёзные. Ставившие под угрозу безопасность экипажа и весь полёт.
Глава 2
Одним из необычных способов ощутить былое величие и размах конструкторской мысли времён расцвета кораблестроения была оценка душевых помещений. Не стеснённые ограничениями в финансах и ресурсах, инженеры уделяли внимание комфорту экипажей и старались организовать больше места для личных нужд. Последние же десятилетия из доков выходили лишь тесные, куцые судёнышки, где экономили абсолютно на всём: по некоторым коридорам можно было передвигаться лишь пригнувшись, кухни не вмещали одновременно и половины экипажа, а душевые превратились в узкие капсулы для одного человека.
Но «Немироса» была построена более ста пятидесяти лет назад, и потому на её борту, если забыть об износе, было довольно комфортно. Помещения для экипажа отличались просторностью, а помимо общей душевой на пятерых, присутствовал и отдельный бокс в расчёте на половые различия. К тому же за отсеком личной гигиены был зарезервирован внушительный объём рециркулируемой воды. Словом, душ принимать можно было сравнительно вольготно.
Горячая вода была единственным быстрым способом согреться после гибернации, благо бортовой компьютер не поскупился на её температурный режим. Джоан опёрлась рукой о стенку бокса и сосредоточила внимание на распространении тепла по своему телу.
Незапертая дверь скрипнула, и внутрь вошёл обнажённый мужчина. Девушка глянула через плечо и несколько игриво спросила:
– Уже готов?
– С тобой я готов всегда, детка, – делая акцент на последнем слове, ответил Уиллер, чем подчеркнул несвойственность ему такой манеры изъяснения.
– После столь долгого сна, я думала, ты будешь дольше… просыпаться.
– Я проснулся, как только увидел тебя после капсулы. Ты для меня надела то бельё, или чтобы все поглазели?
– Как знать…
Руки мужчины скользнули по талии Джоан и обхватили её сзади. Поцеловав любовницу в шею, он прошептал ей на ухо:
– Я полгода мечтал о тебе во снах…
Девушка уперлась руками в стенку бокса, на которой уже скопились плотные капли конденсата.