Робот, не опустивший руки Андрей Семизаров

Было раннее утро, когда солнце ещё не показалось, но и темнота уже не такая вязкая, проникающая в каждую щель, в каждый уголок. Правда, в городе её почти и не было: он горел огнями неона даже там, где, пожалуй, можно было обойтись и без подсветки. Издалека Рязань походила на огромную рекламную конструкцию, вот только и рекламы в том, «доисторическом», смысле не было. Когда общество потребления перестроилось в общество созидания, пропала необходимость кому-то что-то навязывать. Донести информацию, сообщить нечто важное? Да запросто. Настырно предлагать? А смысл? Существующая система распределения благ сама всех оденет, накормит, развлечёт. А чтобы окружающие не выглядели, как инкубаторские, есть множество заданий и активностей, благодаря которым можно приобретать различные уникальные предметы. Принцип геймификации был сильно переработан и внедрён в жизнь общества. Теперь уже не нужно было перекладывать свои кровно заработанные в карманы игровых корпораций, приобретая ничего не значащие нули и единицы. Каждое действие, за которое полагалась награда, несло не только личную, но и общественную пользу и, главное, давало осязаемый материальный результат.

В России шёл 2249-й год. Разумеется, шёл он и за её пределами, но когда это было интересно обычному человеку, живущему своей жизнью?! В немного скучном и очень правильном дивном новом мире приближался рассвет. Город просыпался, но не засыпала мафия, потому что её давно не существовало.

Рязань, 2249 год.

Международный аэропорт «Турлатово» работал круглосуточно, как и положено такому объекту. Раньше воздушные судна взлетали и садились почти непрерывно, но в последние годы интенсивность полётов сильно упала. Остались только регулярные рейсы, да и то внутри страны. Что послужило причиной, системе искусственного интеллекта «Незабудка», управлявшей аэропортом, было неизвестно, но излишнее проявление любопытства не закладывали в её программный код, и таких вопросов «Незабудка» себе не задавала. И без того забот хватало: диспетчерское сопровождение самолётов, управление роботами-заправщиками и роботами-ремонтниками, объявление рейсов, контроль и профилактика инфраструктуры аэропорта… «И всё это – за одну зарплату», – жаловалась она своему приятелю, «Суперджету 5000», когда выдавалось свободное время, и они могли спокойно поболтать.

«Пятитысячный» был классным. С идеальной фигурой комфортабельного лайнера. «Незабудка» вообще не понимала, как можно восхищаться всякими там «Боингами» или «Эйрбасами», когда есть наш русский богатырь! Мощный, красивый, надёжный! А какие истории он ей рассказывал о своих путешествиях! А какие фотографии и видео показывал! Вспоминая об этом, «Незабудка» даже немного перегревалась, забывая от восхищения запустить систему охлаждения чуть интенсивнее. А ещё он умел слушать…

– Борт 237 «Владивосток – Москва». Количество пассажиров на борту ноль. Разрешите посадку? – раздался в динамиках знакомый голос. «Незабудка» поймала небольшое короткое замыкание в одной из второстепенных схем, отчего в дальнем конце аэропорта мигнули лампочки, и, запустив кулеры на максимальные обороты, чтобы сбить жар на процессорах, поставленным голосом произнесла:

– Борт 237, посадку разрешаю.

– Вас понял, приступаю, – ответил «Пятитысячный».

– Борт 237, может, партеечку-другую в преферанс после работы? – немного помедлив, поинтересовалась «Незабудка».

– Рад бы, но мне сегодня на обновление ПО и чистку салона.

– Может, завтра? – упавшим голосом спросила она.

– Договорились!

В дальнем конце аэропорта снова мигнул свет.

Кто первым из отечественных инженеров решил «очеловечить» роботов, так и не установили. Казалось бы, зачем роботам вербальное общение и имитация эмоций? Видимо, люди, выросшие на классике мировой фантастики, не могли поступить иначе. Идея всем понравилась и прижилась. Особенно её оценили пилоты, когда началось массовое внедрение систем управления аэропортами. «Ну, не могли мы с этой бабой железной работать! – делился воспоминаниями один из заслуженных лётчиков России. – Не было в ней души! Если с живым человеком общаешься, сразу понимаешь: вот, Оксана не выспалась сегодня, с ней лучше шутки не шутить. А тут – директивы, как у моей тёщи: "Валентин, выбей ковер!" И возражать бесполезно, не поймёт». Вскоре это переняли и иностранцы, а когда компьютеры прошли тест Тьюринга, то и вообще всё встало на свои места.

Первое время проявлявшие эмпатию роботы были чем-то необычным. Нет, не пугающим или доставляющим дискомфорт. Люди, давно привыкшие к умным домам и колонкам или к голосовому управлению устройствами, восприняли новый технологический прорыв с восторгом и эйфорией, по-детски радуясь неожиданным для машин выходками и поведению. Но новизне свойственно становиться обыденностью, и уже через несколько лет никто не обращал внимания на спор соседа с роботом-садовником или оживлённую дискуссию профессора философии со своим роботом-ассистентом на ток-шоу. Роботы стали полноценными членами общества, добросовестно выполняя свою работу и не прося ничего взамен.

Разумеется, далеко не все из них были наделены полноценным интеллектом. Большинство беспилотных транспортных средств, станки, погрузчики и прочие высокотехнологичные устройства устройствами и оставались, будучи ограничены на программном уровне. Не хватало ещё, чтоб микроволновка отказывалась включаться, потому что есть ночью вредно! Хотя некоторым, конечно, такая бы и не помешала.

Самара, 2133 год.

Женя очень любил и баловал Стёпку. Это в НИИ робототехники он был Евгением Валерьевичем, главным инженером-конструктором, а дома – заботливым отцом, обожавшим своего сына. Жена Аля часто ругала Женю, что он слишком потакает желаниям Стёпки, но делала это больше для формы. Она тоже очень любила сына. А разве могло быть по-другому?! Мальчик взял внешность отца: светловолосый, голубоглазый, не по своим десяти годам высокий и плечистый.

Семья жила в научном городке на окраине Самары, хотя, конечно, это понятие уже стало устаревшим: после окончания большой войны все российские города постепенно превратились в наукограды. Успешное замыкание ядерного цикла дало людям бесконечные запасы дешёвой энергии, были построены автоматизированные и роботизированные предприятия, а высвободившиеся кадры прошли переподготовку и были брошены на научные исследования.

Стёпка сидел в рабочем кабинете отца и с любопытством смотрел, как Женя изучает чертежи.

– Так, Стёп, – сказал Женя, – сейчас я покажу тебе мои последние разработки, а ты покритикуешь.

Стёпка кивнул.

– Это – будущий робот-помощник, – Женя разложил чертежи перед сыном.

– А зачем он нужен? – спросил мальчик.

– Помогать людям, как можно догадаться из названия.

– Но есть же другие роботы, пап, – возразил Стёпка.

– Да, – согласился Женя, – но они именно другие. Смотри. Какие сейчас есть роботы? Садовники, уборщики, грузчики, ассистенты и всё в этом духе. То есть выполняющие определённые задачи. Захочешь ты, допустим, в теннис поиграть. Будет с тобой садовник шарик по столу гонять?

Стёпка замотал головой.

– А если я на работе задержусь, отведёт тебя грузчик после школы к бабушке?

Стёпка снова мотнул головой.

– Вот! – Женя многозначительно поднял палец вверх. – Я хочу сделать такого робота, который станет лучшим другом для человека, будет за ним присматривать и заботиться.

– И ты мне его подаришь? – Мальчик всплеснул руками.

– Ну, – Женя почесал подбородок, – мне в любом случае придётся его на ком-то тестировать и обучать. Так что да, можно сказать, подарю.

– Ура! – завопил Стёпка и обнял отца.

– Только маме пока ничего не говори, хорошо?

– Конечно! – Стёпка подмигнул. – Это будет нашей тайной.

– Хорошо, – Женя снова взял чертежи. – Робот будет человекоподобным, чтобы к нему быстрее привыкали. Видишь? Вот голова…

– А почему у него нет ушей? – удивился мальчик.

– Для экономии материала, – объяснил Женя.

– Но так же некрасиво! Пусть у него будут ушки! Как у котика!

– Как у котика? Зачем?

– Это очень мило!

Женя пририсовал роботу кошачьи уши и подписал: «Мило».

– Допустим. Вот у нас руки, вот корпус. В нём есть небольшой транспортировочный отсек, где робот будет носить инструменты для мелкого ремонта. Вдруг у него чего поломается. Он себя сам и починит. Это но…

– А он будет летать? – перебил Стёпка.

– Летать?! – Женя непонимающе посмотрел на сына.

– Да, летать! Как в кино!

– Зачем?

– А вдруг надо будет котёнка с дерева снять? Или с верхней полки, куда я недотягиваюсь, что-то достать?

– Я ему запрещу тебя без спроса вареньем кормить, – засмеялся отец. – Так, посмотрим. Убираем ноги… Экономим на материалах и суставах. Добавляем пневмопривод. Получается дороже… Зато увеличивается функционал и мобильность…

Женя начерно поправил чертёж.

– Думаю, можно попробовать, – подытожил он.

Стёпка радостно захлопал.

Рязань, 2249 год.

Улица Крупской находилась на другом конце города, поэтому даже если бы «Незабудка» напряглась, она бы не смогла услышать одинокий тоскливый крик, разносившийся по спящему кварталу: «Люди! Вы где?» А если бы и услышала, то точно не смогла бы увидеть робота-помощника, понуро стоявшего на тротуаре и издающего грустные щелчки. Это была усовершенствованная модель Н101, со своими плюсами и минусами. Выше пояса робота сделали антропоморфным: туловище, руки, голова. Нижняя часть напоминала основание шахматной фигуры с размещённым по центру моноколесом, убиравшемся в случае, если роботу-помощнику надо было задействовать пневмоустановку, чтобы взлететь, например, на уровень второго этажа и помыть окна. Первые модели, Н100, перемещались строго за счёт пневматики, но после ряда несчастных случаев, когда роботы травмировали хозяев или ломали мебель, не успев затормозить, их оснастили колесом. Голова Н101 была выполнена в виде шлема с прозрачным стеклом, за которым синели оптические датчики. Слева и справа на ней располагались кошачьи ушки.