Я ничего не ответила. Мой опыт общения с психотерапевтом не дал положительных результатов. Как ни старалась, я не могла не видеть в нем человека с кучей своих неразрешенных проблем и комплексов, которые, вероятно, во многом определили его выбор будущей профессии. Мой брат был яркий тому пример. Его брак развалился и он ничего не смог с этим поделать.

– Почему андроид?

– Почему нет? – Я наклонилась, чтобы сорвать ромашку.

– Не думала вернуться на работу? Столько времени прошло.

– Меня вполне устраивает работать удаленно, – спокойно ответила я.

– Не надо общаться с людьми, да?

– Давид.

– Кристина, я волнуюсь за тебя.

– Нет причин.

– Ты уверена?

Я кивнула.

– Ты вспоминаешь его?

Мне показалось, что тучи сгустились, поглощая солнечный свет. Воздух стал густым и тяжелым. Я с трудом выдохнула, стараясь сдержаться, чтобы грубо не оборвать Давида. Неужели он не понимает, какую боль мне причиняют его слова. И когда он перестанет лезть мне в душу, возвращаясь к этой теме снова и снова?

– Не будем говорить об этом.

– Ты не отпустила то, что произошло?

– Замолчи. Я так и знала, что ты заведешь этот разговор.

– Прошу, давай поговорим?

– О чем, Давид?! Его нет. Все! – Выкрикнула я, теряя самообладание.

– Вот именно, его нет. А ты упрямо топчешься на месте, вместо того, чтобы идти дальше. Думаешь я не понимаю, почему ты предпочла бессмертного робота смертному человеку? Ты боишься потерять снова…

– Хватит! – Закричала я и слезы брызнули из моих глаз. – Ты жестокий. Оставь меня в покое. Какое тебе до меня дело? Займись своей жизнью. А мной заниматься не надо, я не твой пациент! – Выкрикнув последнюю фразу я разрыдалась.

Давид растерянно смотрел на меня.

– Прости меня. Я просто не знаю, как достучаться до тебя.

Он крепко обнял меня и я рыдала у него на плече. А вокруг продолжалась жизнь и ей не было дела ни до меня, ни до Давида, ни до других таких же несчастных как мы, бредущих во мраке к неизвестности. У жизни свои правила. Они неизменны. И как бы мы не старались перехитрить свою судьбу, мы не в состоянии изменить ход событий, повторяющийся снова и снова с самого начала бытия.

Я оставила Давида у озера и вернулась домой. Юшенг сидел на крыльце. Завидев меня, он поднялся со ступеньки и пошел мне на встречу.

– Ты грустная, – заметил он.

– Как хорошо ты научился читать эмоции.

Юшенг пристально смотрел на меня.

– Хорошо получается то, что интересно.

В этот момент Мао Хэн появился из неоткуда и затребовал, чтобы Югенш взял его на руки. Я с улыбкой наблюдала за тем, как он пытается урезонить обнаглевшего кота, требующего подчиниться и исполнить все его пожелания.

За ужином Давид много говорил, проявляя к Юшенгу повышенный интерес. Ему было любопытно, что Юшенг думает о таком, как он выразился «явлении», как андроид-психотерапевт.

– Если принять во внимание тот факт, что искусственный интеллект способен постоянно обучаться, а также способен скопировать принципы работы человеческого мозга, есть вероятность того, что находясь в постоянном взаимодействии с психически неустойчивой личностью, искусственный интеллект может перенять реакции и модель поведения этой личности?

– Вы спрашиваете или утверждает? – Уточнил Юшенг.

– Рассуждаю и да, мне интересно твое мнение.

После нашего разговора у озера, Давид избегал смотреть мне в глаза. Если бы я была его пациентом, он назвал произошедшее прорывом. Но сейчас ему было неловко.

– Искусственный интеллект основан на логике, поэтому психическая неустойчивость воспринимается как угроза. Нечто, что может причинить вред.

Давид ехидно усмехнулся:

– Видимо по этой причине, в довесок к нашему новоявленному специалисту, идет инженер-психолог, который регулярно проводит психологическую коррекцию андроида.