«Думаю, мне стоит надеть рубашку под сарафан. А то на меня так косо смотрят, аж неприятно. Как хорошо, что Лука передал вчера одежду», – с утра Нэлли уже собиралась идти на кухню.

Девушка взяла льняную рубашку бежево-серого цвета, которую ей передали, и надела её. На саму рубашку она надела свой сарафан – так ей казалось, что её внешний вид будет выглядеть лучше. Она пела себе под нос песенки, танцевала и надеялась, что на кухне её хорошо примут. Девушки, работающие на кухне, знали, что к ним придет эта странная незнакомка, поэтому они были насторожены и не доверяли ей в плане готовки. Они попросили Нэлли почистить овощи, чтобы проверить, умеет ли она что-то готовить. Нэлли не воспринимала их слова и действия негативно – она привыкла быть белой вороной, и здесь не было исключения. Взяв огромное ведро овощей, она принялась их чистить.

– Готово! – крикнула Нэлли главной кухарке.

– Как? Уже? Так быстро? – удивились девушки на кухне.

– А то! Я раньше работала с мамой в её кафе, – вырвалось у девушки, но она тут же попыталась исправить ситуацию. – Это всё, что я вспомнила сейчас, пока чистила овощи.

Допустим, кухарки поверили словам Нэлли.

– То есть, ты и готовить умеешь? – спросила главная кухарка, которую звали Роуз.

– Умею и люблю. Но давно не готовила, правда… – Нэлли смутилась, ведь она не готовила с тех пор, как переехала от мамы в 18 лет.

– А давай ты приготовишь обед для всех рабочих? Заодно проверим, как ты умеешь готовить, – предложила Роуз.

Роуз разрешила брать всё, что она видела в правой части кухни. Она была матерой теткой среднего возраста с густыми черными волосами с каре. Женщина была настоящим командиром – она гоняла своих кухарок и раздавала указания, но при этом никому не позволяла их обижать. В правой части кухни хранились не самые свежие овощи, крупы и остатки от императорского завтрака. За такие остатки многие рабочие вставали в очередь, чтобы отведать настоящую вкусную еду, а кухарки обменивали эти остатки на вещи, которые им были нужны. Чаще всего они обменивали еду на одежду, мясо и пряности.

Нэлли принялась за готовку, взяв необходимые продукты, и заняла самую большую кастрюлю на кухне. Через полчаса запахи начали разноситься по всей кухне и ближайшей территории, но еда ещё не была готова, поэтому люди продолжали работать и терпеливо ждать обеда.

«О-о-о…

Тихо исчезли все мечты,

О-о-о…

И в мире нет ни тени, ни следа.

О-о-о…

Я в том краю, где звезды светят всегда.»

Нэлли помешивала своё блюдо в кастрюле и тихонько напевала себе под нос. Девушки, готовившие рядом, услышали и спросили у Нэлли:

– Ты поёшь?

– Ой, извините. Обычно, когда я чем-то увлечена, я начинаю петь. Это моя привычка.

– А ты правда умеешь петь?!

– Ну… да. Я посвятила пению почти всю свою жизнь, поэтому пою всегда и везде, как сейчас. Мне правда неудобно, я обычно не пою при людях.

– А ты сможешь нам спеть как-нибудь? Мы очень хотим послушать, как ты поёшь! Пожалуйста! – девушки облепили Нэлли со всех сторон и умоляли её спеть для них.

Девушка недолго соглашалась и ответила, что как-нибудь споёт для них. Это было волнительно! Ведь Нэлли не пела для людей уже очень давно. Она тратила всё своё время на кастинги и работу в клубе, но даже для себя она пела очень мало. И, возможно, эта минутка пения, пока она готовила, была первой за последнее время.

Нэлли наконец приготовила своё блюдо и разлила его по тарелкам для кухарок. Этим блюдом оказался фирменный суп Нэлли. Она его очень любила и всегда готовила в кафе у мамы.

– А-а-ах, какой восхитительный суп! Как же вкусно! – сыпались восхищения от девушек на кухне.