По словам Ульпиана, пока не исчезла надежда иметь опекуна по завещанию, до тех пор опекун по закону устраняется. Законной опеке не доверяли, и когда не могли заменить ее завещательной опекой, то давали опекуна по назначению. По аналогии с последним из вышеприведенных случаев опекун назначался претором и тогда, когда в плену находился законный опекун. До времен классического права опекуном мог быть только мужчина, в том числе и filius familias; женщины (мать и бабушка как tutrix) смогли стать опекуншами позже. Император Север возложил на мать малолетнего обязанность заботиться о назначении опекуна, когда такового не было. Она рисковала лишиться следующей ей доли в наследстве после своего сына, если при жизни его вовсе не просила об опекуне для него или исполнила это небрежно, лишь бы избавиться от своей обязанности, например предложила в опекуны неблагонадежное лицо или такое, которое имело право уклониться от принятия должности. Распространительное толкование этого постановления юристами во многом расширило обязанности матери. В 357 г. император Констанций возложил те же обязанности на деда и бабку, а в 439 г. Феодосий II – на всех наследников малолетнего. В 479 г. те же обязанности матери были установлены императором Зеноном относительно детей, рожденных в конкубинате. Подобные же обязанности лежали также на вольноотпущенных, с которых взыскивалось строго, если они не заботились о назначении опекуна к малолетним детям своего умершего патрона. Установление таких обязанностей было очевидной необходимостью, поскольку магистрат не обладал правом назначения опекунов по своей собственной инициативе. Над одним лицом могла быть установлена опека нескольких лиц (contutela). Властные полномочия могли принадлежать им совместно и нераздельно, но могли быть и распределены (contutores (tutela divisa)), и один из них, будучи ведущим (tutor gerens), был под контролем остальных, помогавших ему. Павел же утверждал, что «habentibus tutores tutor dari non potest».

Совокупность обязанностей опекуна по надлежащему управлению делами подопечного называлась officium tutoris. Юридические сделки совершались и процессы велись им от своего собственного имени. Агнаты и патрон выступали опекунами малолетнего не ради каких-либо гуманных целей; в качестве его возможных наследников они были озабочены тем, чтобы имущество малолетнего не было расхищено из-за его неопытности и бессилия. В более поздних юридических определениях опеки сохранилось ясное воспоминание об этой древнейшей ее черте. Среди обязанностей опекуна его властные полномочия над личностью опекаемого постепенно отходили на второстепенные позиции: опекун обеспечивал воспитание и содержание подопечного, для чего он мог купить грека-раба, платя ему за обучение: «Tutor non rebus dumtaxat, sed et moribus pupilli praeponitur». На первое место выходили его властно-распорядительные полномочия по управлению имуществом опекаемого. Приступая к исполнению своих обязанностей, опекун предоставлял ему обеспечение (satisdatio rem pupilli salvam fore), обязан был сделать опись его имущества (inventarium) и обеспечить его сохранность: «Tutores, testamento dati, satisdare non coguntur, quia fides eorum et diligentia ab ipso testatore probata est» (Paulus).

В правление Константина введена была генеральная ипотека подопечного на все имущество опекуна (hypotheca omnium bonorum). В случае необоснованного колебания (tutor cessans) опекун отвечал за вред, причиненный такими действиями. По отношению к вещам опекаемого он выступал в роли собственника (domini loco): приобретал за него права собственности и владения (для приобретения иных прав использовались рабы опекаемого). Опекун также выступал в интересах опекаемого в судебных процессах, принимал на себя обязательства; начиная с правления Юлиана (355–363 гг.) подопечный становится объектом и субъектом исков из-за их невыполнения (actiones utiles). Ответчик мог возразить опекуну с помощью exceptio curatoria, которая отрицала процессуальные полномочия последнего. Опекун управлял имуществом опекаемого лица, действуя bona fide. Он мог отчуждать ненужные и подверженные порче вещи; oratio Severi (195 г. н. э.) запретила опекуну отчуждение и залог сельских или пригородных земельных участков подопечного (praedia rustica vel suburbana); то же относилось и к ценным движимым вещам (res mobiles); «Tutor rem pupilli emere non potest» (Paulus); исключение допускалось лишь в случае особых уважительных причин и не иначе как с разрешения начальства.