Дееспособность в римском праве зависела от возраста лица, а также от его телесного состояния и душевного здоровья. В римском обществе негласно утвердились две шкалы определения возраста: по физической зрелости, достаточной для дееспособности, и по степени соответствия представлениям о мужественности. Последняя включала в себя такие временные границы: до 15 лет (ante XV annorum) pueritia (мальчишество), 15-30 лет – adulescentia (юность), 30-45 лет – juventus (молодость), 45-60 лет – seniores (пожилой человек), ab LX annorum – senectus (старчество). Сама по себе старость не делала ничтожным дарение, завещание или сделку – таково было мнение юристов Рима о влиянии возраста на дееспособность человека («Sola, ac per se, senectus donationem, testamentum aut transactionem non vitiat»).

Другая шкала возраста указывала на степень дееспособности лиц. Дети обоего пола [ab natu ad VII annorum] назывались infantes (неговорящими), не знающими нужных слов для совершения юридически значимых действий, поскольку не осознавали их значимости и последствий: «Infans et qui infantiae proximus est, non multum a furioso distant, quia hujus aetatis puppili nullum intellectum habent» (Institutiones Justiniani). В этом возрасте дети совершенно недееспособны, не могут приобретать, обязываться, не отвечают за противоправные действия. По достижении 10 лет они становятся impuberes infantia majores. В этом возрасте они, если уже стали personae sui juris, могли сами заключать сделки inter vivos только для приобретения, а в остальных случаях – только при содействии опекуна; их самостоятельные двусторонние сделки обязывали только другую сторону.

Среди impuberes infantia majores различались pubertati proximi и infantiae proximi, без указания определенных предельных границ. Это различие получало значение в том случае, если малолетний совершил деликт и требовалось определить, действовал ли он сознательно или нет. Если же эти лица были alieni juris, то могли только приобретать в пользу обладателя власти, но никак не обязываться. Изначально они отвечали за все частные правонарушения (delicta); такая же ответственность установлена была и для impuberes pubertati proximi (10–12 лет): считалось, что они понимают неправомерность своих деяний и должны отвечать за них: «Malitia supplet aetatem» («Злой умысел возмещает недостаток возраста»). Квинтиллиан в «Наставлениях для оратора» (I. 3) писал: «Наказывать детей телесно (...) низко и свойственно только рабам. (...) Ребенок, которого не исправляют выговоры, привыкнет к побоям и будет переносить их с рабским упрямством». «Impubes omnibus officiis civilibus debet abstinere» (Ulpianus).

Молодые люди следующей возрастной ступени от 14 до 25 лет (ab XIV (pueri; ab XII puelae) ad XXV annorum (puberes minores quam XXV annis natu; adulescentes, juvenes)) были, в принципе, полностью дееспособны. «Puberem Sabinus et Cassius eum esse putant, qui habitu corporis pubertatem ostendit, id est eum, qui generare potest» (Gajus). Наличие половой зрелости (pubertas) было основанием считать таковых персон дееспособными. У юношей ее признаком было появление первых усов (pubes), у девочек – facultas penim (membrum virilem) accipere viripotens virgo matura. Молодые люди в этом возрасте могли заключать брак: «Sponsalia tam inter puberes, quam inter impuberes contrahi possunt» (Paulus). Малолетство прекращалось у юношей в тот момент, когда по приговору семейного совета они снимали детское одеяние и надевали на себя мужскую тогу (toga virilis). Этот торжественный момент жизни происходил обычно на пятнадцатом году их жизни. Признаком совершеннолетия признавалось наступление половой зрелости, что в древности могло считаться также свидетельством способности юноши к военной службе, и только в императорское время установилось точное мерило совершеннолетия – 14-летний возраст.