Кельты прибывали на новое островное место жительства разными племенами и в разное время, своеобразными волнами, о чем доныне свидетельствуют вымершие или существующие доныне кельтские языки английских соседей. По Б.А. Ильишу, Т. Пауэллу, Э. Росс, С. Пиготту, А. Паламарчуку и мн. др., они четко делятся на две ветви: Р-кельтскую (иначе бриттскую, представлена древневаллийским – кимрийским, запад Англии, корнским (вымер только в XVIII в., Корнуолл, юго-запад Англии; сейчас производятся судорожные попытки общественности возродить его), бретонским (в Бретани, север Франции), западнобриттским и северобриттским языками) и Q-кельтскую (иначе – гэльскую или гаэльскую (об этом слове – чуть ниже), более архаичную, представлена древнеирландским, мэнским (именуемом Manx, на острове Мэн меж Великобританией и Ирландией[10]) и шотландским гэльским (именуемом Erse) языками), имея также параллели в топонимах Галлии и Испании[11]. При этом кельтские языки вообще делятся на две основные группы: галло-бретонскую и гаэльскую. Последней соответствует Q-кельтская ветвь, а первая включает не только Р-кельтскую ветвь, но и галльский язык, на котором говорили кельты континентальной Галлии. Вообще даже ставится вопрос о том, насколько далеко разошлись в своем развитии эти две ветви и могли ли их носители вообще на момент римского завоевания понимать друг друга.

Первыми, в 800–700 гг. до н. э., на Британские острова прибыли гэлы (гаэлы, не следует путать их с галлами!), иначе – гойдели. Остановимся немного на этих названиях. Гэлы, гэльский – английские формы, служащие для обозначения ирландцев и всего ирландского. Это – производное от «гойделы» или «гойдели», которое, в свою очередь, происходит от валлийского названия Ирландии – Gwyddel. Т. Пауэлл ставит вопрос о характере проникновения этих гальштатцев в будущую Британию и отвечает на него следующим образом: «Путешествовали ли они целыми общинами, с женщинами, владевшими бытовыми ремеслами, или переправлялись на острова небольшими отрядами в поисках приключений? Последнее представляется более вероятным, поскольку в Британии и Ирландии археологи повсюду находят предметы, которые можно назвать воинскими украшениями гальштатского типа, но нигде не обнаружено связанных с их обладателями остатков бытовой материальной культуры, присущей их континентальным сородичам. Это безусловно спорный вопрос, и ответ на него не так уж прост. Возглавляя медленный процесс миграций и обладая большей мобильностью, чем простые переселенцы, гальштатские воины имели возможность создавать отряды помощников, куда входили представители покоренных ими народов. Таким образом, мигранты могли принести в Британию и Ирландию не только оружие и украшения, но и новые принципы социальной организации».

В 400 г. до н. э. с берегов совр. Нидерландов и Северной Франции на острова попадают родственные гэлам бритты – тоже не по своей воле, но сдвинутые с насиженных мест представителями новой, латенской культуры, также кельтской. Бритты, отпрыски североальпийской культуры «полей погребальных урн», принесли с собой культуру железных орудий; последнее обстоятельство вкупе с легкими двухколесными боевыми колесницами позволило им вытеснить пользовавшихся бронзовым оружием «родственников» с плодородного юга и востока в гористый Уэльс, Шотландию, Ирландию[12] и холмистые местности Девона и Пеннина. Как видим, обе народные волны говорили на разных ветвях кельтских языков. Примечателен тот факт, что переселение бриттов позволило резко увеличить численность жителей острова, и вовсе не из-за массовости пришельцев: просто они принесли с собой новые железные орудия труда, что позволило сильно повысить урожайность; как следствие – при этаких благоприятных условиях и население расплодилось, даже с учетом разного рода кровавых событий. В середине III в. до н. э. латенские завоеватели «догнали» бриттов и высадились на территории совр. Суссекса. Они были, правда, немногочисленны, поэтому, с одной стороны, не смогли одержать какой-то крупной победы и заняли йоркширские пустоши и юго-запад совр. Шотландии – однако, с другой стороны, они оказались достаточно сильны, чтоб не быть истребленными островитянами и где-то через полвека занять выгоднее для торговли с континентом место у Бристольского залива. Последняя волна – белгов (включая катувеллаунов – главных противников Цезаря) и примкнувших к ним тевтонов