Вольф нахмурился.

– Объяснение? Легко. – Он выдержал паузу. – Вы ошибаетесь.

– Блестящий аргумент. – Кай скрестила руки.

– Мне не нужны аргументы, чтобы отвергнуть бред.

Рено, до этого молчавший, медленно поднялся.

– Антон, – его голос звучал тихо, но зал сразу притих. – Ты тридцать лет учил студентов: «Если данные противоречат теории – тем хуже для теории». Что изменилось?

Вольф замер.

– Ты серьёзно веришь в эту ересь?

– Я верю в то, что вижу.

Тишина.

Потом – гул.

Кто-то крикнул: «Проверим!»

Доктор Чен уже подняла руку.

– Есть способ.

Все повернулись к ней.

– Если тёмная материя действительно взаимодействует через эти нити, то где-то рядом с нами должны быть следы. Не в далёких квазарах – здесь.

Элина почувствовала, как сердце ускоряется.

– Вы предлагаете искать локальные аномалии?

– Нет. Чен улыбнулась. – Я предлагаю их создать.

Зал взорвался обсуждением.

Вольф побледнел.

– Вы с ума сошли?

Но было уже поздно.

Идея витала в воздухе.

И она была опасной.

Сцена обсуждения эксперимента

– Мы не можем просто «потрогать» тёмную материю! – Вольф метался перед трибуной. – Мы даже не знаем, из чего она состоит!

– Зато знаем, где её искать, – Кай вывела голограмму Млечного Пути. – Галактические гало. Гравитационные линзы. И… – она увеличила участок. – Кратер Кеплер.

Элина вздрогнула.

– Лунная трещина.

– Да. Чен кивнула. – Если ваша модель верна, то это не просто разрыв. Это точка контакта.

Рено медленно протёр очки.

– Вы предлагаете послать зонд.

– Нет. Чен улыбнулась. – Я предлагаем послать сигнал.

Тишина стала гулкой, как перед грозой.

Вольф застыл.

– Вы… хотите постучать в дверь.

– А почему нет? – Кай рассмеялась. – Если там кто-то есть – может, ответит.

Элина посмотрела на купол, где мерцал квазар J2143-0100.

Где-то в 13 миллиардах световых лет от них чёрная дыра поглощала нити невидимого мира.

А здесь, на Земле, учёные готовились к эксперименту, который мог переписать законы физики.

Или открыть нечто такое, что лучше бы осталось закрытым.

– Коллеги, – Элина глубоко вдохнула. – Давайте проверим.

Вольф молча сел.

Он больше не смеялся.

Калифорнийский зал превратился в эпицентр хаоса. Учёные кричали, споря о протоколах, а ИИ-модераторы беспомощно мигали, не справляясь с потоком запросов. На куполе, где секунду назад сиял Млечный Путь, теперь пульсировала трещина из кратера Кеплер – её края расходились, как рана под ножом.

– Это не совпадение, – Элина приглушила шум, усилив голос через акустику зала. – LISA фиксирует гравитационные волны той же частоты, что и FRB от квазаров. 13.7 Гц. Как будто…

– Как будто кто-то синхронизировал их с вашей презентацией, – доктор Чен закончила за неё, подняв планшет. На экране – данные с лунного телескопа: трещина расширялась в такт её словам.

– Прекратите трансляцию. Сейчас же. Вы не понимаете, с чем играете!Вольф вскочил, но теперь в его голосе звучала не ярость, а ледяная дрожь:

Рено обменялся взглядом с Элиной. Они оба знали: Вольф не трус. Если он боится – причина серьёзнее, чем научный скандал.

– Что вы скрываете, Антон? – Рено шагнул вперёд. – Вы же видели это раньше.

Тишина.

– 2024 год. Обсерватория «Спектр-РГ». Мы фиксировали идентичные колебания у квазара 3C 273. Думали, сбой… Пока сигнал не повторился в ответ на наш диагностический импульс.Вольф сжал кулаки, потом резко кивнул:

– Вы послали сигнал?! – Кай взорвалась. Её дракон-аватар взметнулся к куполу, сливаясь с проекцией трещины.

– И получили ответ, – Вольф прошипел. – Нам хватило ума замолчать. Потому что то, что пришло назад…

Громкий пиррк! – и купол погас.

На секунду воцарилась тьма. Потом замигали аварийные лампы, а из динамиков полился тот самый звук – 13.7 Гц, преобразованный в аудио. Но теперь он менялся. Дробясь на ноты, будто кто-то настраивал гитарную струну…