Да-да-да, всему этому нас с Димой учили, всё это мы проходили. И мы наметили их перед собой: высоты, которые предстоит штурмовать, валуны, на которые нужно рискнуть запрыгнуть. Над нашей горной тропой светило солнце и кружились бабочки, и хотя окружали нас одни враги, мы знали, что это нужно вытерпеть, что это один из опасных обрывов, за которым начнётся институт и благословенная Германия. Мы видели на улицах алкоголиков и наркоманов, мы смотрели по телевизору репортажи о преступниках и самоубийцах, но продолжали считать, будто видим тропу перед собой, и что нужно специально с неё свернуть в густые кусты или полезть вниз с косогора, чтобы жизнь твоя начала рушиться. «Старайся, – учили нас, – и добьёшься».

Но ведь мы проходили Пушкина, мы читали стихотворение «Анчар». Почему не предположить, что мы ненароком посеяли семя Анчара, и что его смертоносный росток уже проглядывает из тёплой пыли нашей дороги жизни?

Решив поступать в МИРЭА, мы сделали роковой выбор. Это ещё не было семя Анчара – скорее, ямка, куда мы это семя положим. Причинно-следственная цепь, приведшая к ужасному концу, невероятно тонка и длинна, и удали из неё хоть одно звено, как она перестанет вести, куда ведёт. Но с тех самых пор каждое последующее событие становилось звеном цепи. Или веточкой Анчара – как угодно.

Само семя выглядело так: оно было чёрным, блестящим и округлым, напоминающим яйцо. Это был сотовый телефон расширенной функциональности, один из первых т.н. «смартфонов». Выглядел он эффектно. Дизайнеры постарались на славу. Сейчас таких красивых «смартфонов» уже и не делают. Сейчас в моде минимализм1.

Этот «смартфон» купил в 2003-ем году наш одноклассник Денис. Примерно через год он в гневе швырнул несчастную трубку об пол и разбил дисплей. А мы-то с Димой были радиотехниками. Денис отдал «смартфон» Диме, чтобы тот его восстановил, но спустя месяц вообще отказался от ремонта и купил более модную модель. Дима, в свою очередь, тоже не горел желанием выкидывать достаточно большие деньги на новый дисплей и отдал телефон мне. А я… Я его починил. Если б я этого не делал, или если бы Дима не отдавал телефон мне, или если бы Денис не швырял его об пол, или если бы мы не решили поступать в МИРЭА, то было б сейчас всё совсем по-другому. Увы, это не те ошибки, последствия которых можно предсказать. Да их и ошибками-то нельзя считать, пока не узнаешь последствия.

Словом, лежал у меня этот телефон несколько лет в ящике стола. Пролежал бы ещё полгода – и всё было б хорошо. Но нет. Он лежал ровно до окончания нами школы в 2006-ом году. Потом я нашёл на радиорынке экран, установил его, поиграл чуть-чуть и отдал «смартфон» Диме. Для друга ничего не жалко.

В 2006-ом мы сдали вступительные экзамены в МИРЭА. Дима прошёл на дневное отделение, а я – только на вечернее. Как знать, как бы всё обернулось, подучи я вовремя физику?

В институте мы постигали радости новых знаний, нового общения, новых условий жизни, решали вместе сложные задачки. Идиллия длилась несколько месяцев – пока не настало 2 ноября. 1-ого ноября вечером я позвонил Диме и договорился о встрече на следующий день. 2-ого ноября, часов так в 12 дня я позвонил ему на домашний телефон. Я думал, что Дима, в худшем случае, сейчас в нескольких километрах от меня, сидит в аудитории.

Он был от меня в нескольких часах. И с каждым мгновением это расстояние увеличивалось.

Его убили в светлое время суток, на обочине оживлённого московского проспекта, по дороге в институт. Внимание убийцы привлёк «смартфон». Видимо, он не знал, что тот давно устарел и больше чем за пару тысяч его не загонишь. А может, и знал, но позарез нуждался в деньгах на очередную «дозу».