Мне тогда было лет 7 или 8, до знакомства с идеями Сократа оставалось порядка десятилетия, а потому я не мог знать, что не только мне неведомы понятия добра и зла, – о них вообще мало кто составил представление. И вся моя предыдущая и последующая жизнь стала сплошной иллюстрацией того, как люди, желая добра, производили на свет такое зло, какое не сделаешь под руководством и самой лютой ненависти.

Но об этом позже. Сейчас же надо сказать, что, хоть с философией Сократа, хоть без, а зла я наделал изрядно.

Был у меня во дворе товарищ, Сашка его звали. Мы с ним считали себя лучшими друзьями и «дружили» без малого десяток лет. А по факту мы только и делали, что устраивали друг другу подлости. То он найдёт себе нового приятеля и начнёт меня унижать. То я, вступив с кем-нибудь в сговор, начну его оплёвывать. Не раз мы бросали друг друга в щекотливых обстоятельствах, предъявляли друг другу нелепые претензии, устраивали скандалы, склоки, стоили целые интриги. Были и хорошие моменты. Например, когда мы открыли для себя алкоголь и вместе напивались. Или били бутылки на пустыре. Или поджигали брошенные автомобили. Но из моего рушащегося мозга эти моменты почти стёрлись. Запомнить надо одно: однажды я ему надоел, и он, предав меня в сотый раз, стал дружить с по-настоящему удалыми парнями.

Были у меня и другие товарищи. На недостаток их жаловаться не приходилось. Однако всех роднила одна черта: они общались со мной лишь в те моменты, когда им было скучно. Например, когда их настоящие друзья уезжали на дачу. Или когда между ними возникали ссоры. Помню, один мальчуган сказал: «И пусть Лёшка не дружит со мной! У меня всегда есть друзья в запасе!». Вот я и был для всех таким «другом в запасе», а едва появлялась хоть какая-то альтернатива общению со мной, про меня тотчас забывали. Это в лучшем случае. А ведь частенько те, кто проводил со мной время вчера, сегодня уже плевали в меня и насмехались надо всем, что успели про меня узнать. Уже тогда было во мне что-то бесконечно унылое, навевавшее на окружающих тоску, или же что-то ненормальное, отталкивающее, неуловимые признаки психической болезни, по-настоящему оформившиеся лишь спустя многие годы. Не могли же столько людей случайно ненавидеть, презирать и сторониться меня?

Сознание моё в те времена было окутано магией детства, пускай и уходящей, и выявить тревожную тенденцию в своих отношениях с окружающим миром я не мог. Несмотря на причиняемые страдания, текущее положение дел воспринималось как норма.

***

По мере взросления страдания становились чётче, а магии вокруг оставалось всё меньше. И я стал от реальности бежать. В детстве я очень любил читать, в особенности, фантастику. Шекли, Азимов, Уэллс, всевозможные сборники, журналы «Искатель» шли влёт.

Любил я и телевизор. Особенно наши с ним отношения заладились, когда в 4-ом классе приятель рассказал мне о существовании канала «СТС». Я настроил его на телевизоре и после школы (а возвращался я часа в 2-3 пополудни) садился перед голубым экраном. Отходил только в районе 8-ми вечера, когда приходили с работы мать с бабушкой, да и то только для того, чтобы кое-как накалякать домашнее задание и сразу же продолжить просмотр, но теперь уже вместе с родителями.

Этот телевизор серьёзно испортил мне зрение. То было время электронно-лучевых трубок, которые мерцали с частотой 50Гц, что само по себе утомляло глаза. Вдобавок на журнальный столик, на котором стоял телевизор, мать взгромоздила компьютерный монитор, и смотреть на экран приходилось под большим углом и с расстояния порядка 1 м, что, понятно, не вписывается ни в какие санитарные нормы.