– А для чего вам быть незаметным?

– Опять ты за свое, дорогуша. Я же тебе сказал: чем меньше вопросов, тем спокойнее будешь спать.

– Первый раз такое слышу, – ответила Елена. – Может мне поговорить со своим мужем, то есть, женихом? – спросила она, чувствуя, что этим вопросом поставила Кулькова в тупик. Он как-то странно на нее посмотрел, будто чего-то испугался, а потом, как ни в чем ни бывало, пожал плечами и сказал:

– Я бы не хотел привлекать в наше дело посторонних…

– И вовсе он не посторонний, – тут же перебила его Коржикова, – он мой жених!

– И что с того: раз жених, значит, он уже родной тебе человек? – усмехнулся Кульков, что неприятно подействовало на Елену: что он, собственно, имеет против отца ее будущего ребенка? Кто он такой, чтобы не доверять ей?

Кульков не сводил с Елены глаз, наблюдая за ее реакцией, которая, судя по всему, дала ему кое-какие ответы. Еще через минуту он едва заметно вздохнул и ответил:

– Хотя, давай, попробуй. Вот только, как ты будешь с ним связываться, если тебе отсюда выходить нельзя?

– Пока не знаю, – ответила Елена, – что-нибудь придумаю.

Кульков кивнул:

– Ну, ты пока придумывай, а я тут поищу что-нибудь для себя полезное. И только не надо больше никаких вопросов, договорились?

Елена не ответила: этих самых вопросов у нее в голове родилась уже целая куча, которую надо было как-то разгребать. И первое, что она тут же спросила, было по делу – в этом Кульков не мог ее упрекнуть:

– Скажите, а здесь есть телефон?

В это время он был занят каким-то аппаратом, в который заглянул, как в глубокую бочку, перекинув в огромную дыру половину своего тела. Он приподнялся из дыры и повернулся к Елене перекошенным от злости красным лицом: эта девчонка вновь отвлекла его от важного дела.

– Ну, есть, и что с того: все равно на всем объекте связи нет!

– А, понятно, – ответила Елена. – А почему нет связи?

Кульков снова на нее оглянулся, оторвавшись от аппарата:

– Ты, кажись, не поняла: не спрашивай меня ни о чем – я и сам ни хрена не знаю, понятно тебе?

Елена пожала плечами:

– И нечего так орать – я вас и так хорошо слышу.

– Что-то не заметно! – снова огрызнулся Кульков, и в третий раз попытался залезть в люк странной машины.

– Что вы там всё ищете? – громко спросила Елена, понимая, что там, в люке, ему плохо слышно. Кульков что-то пробубнил из темных недр машины, и Елена, видимо что-то для себя уяснив, увидела, как его ноги исчезли вслед за верхней частью тела. Он залез в машину, откуда потом донесся звук упавшего предмета, и этим предметом было тяжелое тело Кулькова. Из глубины машины послышался мат, правда, Елена не разобрала половину слов. Но зато то, что она поняла, заставило ее покраснеть от смущения: даже ее Сергей при ней так не матерился.

– Хам, – сказала она тихо и пошла вглубь комнаты: ей захотелось вдруг осмотреться, чтобы приблизительно понять, где она будет жить в ближайшие несколько дней, или, может быть даже, недель. Ей грустно было об этом думать, и она, махнув рукой, хотела пройти мимо того аппарата, где сейчас сидел Кульков. Но любопытство было сильнее нее, и Коржикова, подойдя вплотную к машине, осторожно заглянула в люк, но кроме черноты, ничего там не увидела.

– Может, вам фонарик дать? – крикнула она в эту дыру, похожую на колодец.

Ей никто не ответил. Странный аппарат, казалось, не имел дна. В этом Елена убедилась, когда внимательнее присмотрелась к черневшему входу: внутри него едва виднелись толстые стальные поручни, за которые, видимо, Кульков не очень удачно ухватился, иначе тот глухой стук не возвестил бы о приземлении его тучного тела на дно этой машины. Как далеко падал Кульков, сказать было трудно, но Елена, памятуя о скверном его характере, не стала ни о чем спрашивать.