Вдруг над их головами раздался громкий треск. Сверху посыпался снег вперемешку с острыми ледяными обломками. Руки Васса на спине Сни-Жанны дёрнулись, чтобы то ли оттолкнуть, то ли прижать к себе, а потом он вместе с ней отпрыгнул назад, к стене. С оглушающим хрустом верхняя часть тоннеля провалилась. По потолку, потерявшему всю наледь, змеились трещины, с каждой секундой становившиеся всё больше и глубже. Казалось, ещё мгновение, и люди останутся в этом тоннеле навсегда.

– Пригнись и закрой глаза! – крикнула Сни-Жанна Вассу, с ужасом понимая: то, что она хочет сделать, может стоить ей жизни.

Глубоко вздохнув и сосредоточившись, она резко взмахнула руками. С её пальцев сорвался рой искрящихся голубым светом точек. Повинуясь молчаливому приказу, волшебные светлячки заполнили своими крохотными телами опасные, грозящие обвалом трещины и застыли ярко-голубым, мягко сияющим льдом. Второй взмах, и прозрачная корка затянула пролом в потолке, ограждая людей от сыплющегося сверху снега.

Сни-Жанна покачнулась. Волшебство всегда давалось ей с трудом: сложные манипуляции отбирали много сил. И сейчас она чувствовала, что близка к обмороку. Но терять сознание было нельзя, у неё появилась ещё одна проблема – Васс. Конечно же, он не послушался и увидел то, чего ему видеть не стоило. И теперь, тяжело дыша, он бешеными глазами смотрел на неё, не зная, что сказать.

– Это не то, что ты думаешь… – начала она, но Васс не захотел слушать оправдания.

– Ты можешь использовать волшебство? Да как ты умудрилась столько лет скрываться? В голове не укладывается!

– Послушай, Васс. Успокойся, пожалуйста. – Сни-Жанна подошла ближе и попыталась взять собеседника за руку. Тот отшатнулся. – Я не просила себе эти способности. Я родилась с ними. Ты же знаешь меня, Васс. Мы выросли вместе. Я всё та же Сни-Жанна, ничего не изменилось!

– Изменилось! У тебя есть силы, волшебство. Именно из-за таких, как ты, рождаются холодные дети. Из-за тебя умерла моя мать! – Васс почти кричал, его била крупная дрожь.

Слова резанули Сни-Жанну больнее ножа – он знал, куда бить. Однако нужно было как можно скорее вернуть ему способность здраво рассуждать. Общинники боялись носителей волшебства; они верили, что такие люди могут влиять на окружающих, вмешиваться в разум и читать мысли.

– Послушай меня! – Сни-Жанна повысила голос, снимая с головы капюшон. По плечам рассыпались русые с рыжей искоркой длинные волосы, которые Васс обожал. – Помнишь, когда нам было по десять лет, мы сбежали из дома, хотели путешествовать по миру? Мы тогда построили недалеко от храма иглу, чтобы переждать непогоду. А потом ударила неваска. Думаешь, будь я страшной злой волшебницей, тащила бы я тебя на себе до дома, когда ты был ранен? Позволила бы я себе заболеть и слечь почти на месяц с жуткой простудой? Я такой же человек, как и ты. И эти силы – проклятье, а не благо! Постоянный страх, что кто-нибудь узнает и община вышвырнет меня из дома… Я хочу просто спокойно жить.

– Но… Но сейчас-то ты их использовала!

– Нас бы тут завалило! Пополнили бы списки пропавших без вести. Я спасала наши жизни!

Внезапно Сни-Жанна краем глаза уловила движение в упавшем снегу. Куча шевельнулась, и показался чёрный ботинок. Васс, проследив её взгляд, воскликнул: «Там кто-то есть!» – и бросился раскапывать.

Спустя несколько минут они откопали бессознательного парня, у затылка которого на белоснежном снегу ярко выделялось алое пятно. Сни-Жанна проверила пульс – сердце билось.

– Он жив? – Васс, казалось, забыл о том, что она только что сделала.

– Да, но его голова мне не нравится. Отнесём его ко мне, я смогу обработать рану и немного… – Она запнулась, подумав, что не стоит напоминать ему о своих способностях: – Согрею его.