Рис. 2. М. В. Викентьев

Когда обращаешься к изучению жизни и творчества ученого, одна из самых интригующих тем, не всегда поддающаяся исследованию, это история пробуждения интереса к будущей специальности. Еще любопытнее, когда специальность редкая. Владимир Михайлович Викентьев родился 6 июля 1882 г. в семье можайского купца второй гильдии в Костроме, старинном городке на Волге[7]. Эта дата и место рождения подтверждаются копией метрического свидетельства, хранившейся при Спасской церкви, что в Подвязье. Родителями указаны: «Костромской купеческий брат Михаил Александрович Викентьев и законная жена его Мария Константиновна, оба православного вероисповедания», а «восприемниками были: Костромской купец Александр Васильевич Крюков и Костромская купеческая вдова Мария Андреевна Викентьева»; крещен младенец был 15 июля (см. Приложение. Документ 1)[8].

Учился мальчик уже в Москве, в известной Четвертой мужской гимназии[9]. Она была образована в 1849 г. и размещалась в великолепных архитектурных «декорациях»: сначала в доме Пашкова, а с 1861 г. в доме Апраксина-Трубецких у Покровских ворот («Дом-комод», редкий для Москвы памятник позднего барокко). Гимназия была классической, славилась благодаря созданным ее преподавателями учебным пособиям, что говорит о высоком уровне их квалификации, и, конечно, выпускниками, среди которых упомяну лишь Савву и Сергея Морозовых (выпуск 1881 г.) – видимо, у купеческого сословия она пользовалась популярностью. К концу XIX в. в ней обучалось около 450 юношей, из которых около половины было дворянского происхождения (их кормили лучше – пансион стоил 750 руб., а для разночинцев, к коим принадлежала семья Викентьева – 450; по средам и субботам провинившихся щедро «угощали» розгами).

Сведений о гимназических друзьях Викентьева у нас нет, но Москва подарила ему немало судьбоносных встреч, и одна из первых, оказавшаяся очень значимой – с юной Маргаритой Васильевной Сабашниковой (1882–1973)[10]. Он галантно предложил красивой девушке помочь принести обед для ее заболевшей родственницы и стал для нее и ее брата[11] близким другом, «товарищем в исканиях»[12]. В дальнейшем дружба эта «поблекла» и в ее воспоминаниях он перестал быть значимой фигурой, хотя круги их знакомств практически совпадали и они неоднократно встречались. Тем не менее ее «Зеленая Змея» – ценнейший источник для нашей «Хроники», ибо написана эта книжечка искренне, без всякого жеманства и неудержимой выспренности, в отличие от некоторых текстов самого Викентьева.

В юности, на рубеже эпох, Викентьев активно и мучительно (особенно для родителей) искал себя. Окончив в 1901 г. Московское Императорское Коммерческое училище с «решительно всеми пятерками» (отмечу, что там он учил три основных европейских языка: немецкий, французский и английский) «при отличном поведении»[13], был «удостоен звания кандидата коммерции и личного почетного гражданина и награждения золотой медалью». Затем он немного учился то в Лесном[14] (1902–1903 гг.), то в Политехническом (1904–1905 гг.) институтах Санкт-Петербурга, то в Московском сельскохозяйственном (неудача на экзаменах в 1903 г.). Скорее всего, эти учебные заведения были выбраны отцом, купцом второй гильдии, пытавшемся обеспечить сына практичным образованием. Учеба юноши на экономическом отделении Политехнического была прервана событиями 1905 г.[15], но революционными идеями он, в отличие от многих молодых людей (и своего друга студента Алексея Сабашникова), похоже, совсем не увлекался. Можно было бы подумать, что он прислушался к советам отца, писавшего сыну: «<…> не на пользу послужил доступ [в институт. –