Теперь, когда стала известна тема его, как ныне определили бы, дипломной работы («сочинения»), стало понятно, что Викентьев работал над «Повестью о двух братьях» в течение нескольких лет и успел отработать перевод и глубоко проанализировать историографию, тем более что теперь курировал эту первую значительную научную публикацию Борис Александрович Тураев. Его помощь была значительна как при переводе и комментировании, так и в указаниях на научную литературу. Тураев внимательно просмотрел всю корректуру, сделав ряд важных исправлений, порекомендовал куда разместить иллюстрации, какие подписи под ними сделать. И это при том, что он был чрезвычайно занят преподаванием и публикацией памятников голенищевской коллекции!

По поводу предстоящей публикации «Повести о двух братьях» Тураев посылает Викентьеву открытку 15 марта 1916 г.:

Дорогой Владимир Михайлович!

Сердечно благодарю Вас за хлопоты и извиняюсь, что причинил их [речь идет о покупке билетов на поезд. – О. Т.[110]]. Не забудьте возстановить «наследного царевича» со ссылкой, что он обычно означает в эпоху Нового царства[111] – я нашел целый ряд указаний. Пусть пришлют и мне корректуру комментария. Феникс есть и у Вилькинсона и у Эрмана. Если будете у Левенсона[112], напомните ему, чтобы он прислал мне проэкты таблиц к описанию статуй нашего музея[113]. Всего 12 табл. с 42 иллюстрациями.

Ваш Б. Тураев[114]

Приведем также фрагмент письма об иллюстрациях, которых в книге очень много:

Б. А. Тураев – В. М. Викентьеву

12. V.16

Дорогой Владимир Михайлович!

Наконец я в состоянии отправить Вам корректуру. Два дня возился с зубной болью и не мог заниматься, а тут еще множество других дел. Вот на чем я остановился в вопросе об иллюстрациях: […] ИЛИ <…>

3) На стр. 53 вверху будет ложе Осириса или бегающий бык. Если последний останется за порогом, его можно поместить над «оглавлением» или даже, оставляя на 48–49 по-старому, вставить его же на стр. 50. Но что тогда будет на стр. 25? О последней странице мы уже говорили.

Не совсем понимаю, что Вы хотите сказать на стр. 5. Как может лакуна, т. е. пропавшее место папируса уже в наше время, носить следы древних поправок? […]

Не заменить ли «башню» чем-либо другим – напр. «высокий дом», «усадьбу» и т. п. Дело в том, что это слово в яз. новоегипетских текстов получило более широкое значение и стало употребляться для отдельно построенного здания.

На конце отметьте откуда взяты рисунки, ибо у меня не отмечено. […]

Кланяйтесь музейским. Поклон Вашей супруге.

Ваш Б. Тураев[115]

По поводу слова «башня» Викентьев делает следующий интересный комментарий: «„Бехен“, что собственно значит „пилон“, „башня“; ср. bahan у пророка Исайи, 32, 14 („сторожевая башня“). В нашем случае вероятно, имеется в виду прохладный высокий дом с окнами в верхней части стены, подобный изображенному в заупокойном папирусе Нехента (Брит. Муз.) как его небесная обитель. См. рис. стр. 28. Вообще „дача, вилла“. Ср. в любовной песенке Лондон. папирус II, 11…»[116]

Когда работа уже приближается к окончанию, Тураев обнаруживает ошибку в подписи (открытка от 13 ноября 1916 г.):

Дорогой Владимир Михайлович!

Просматривая «Двух братьев» с ужасом увидал в оглавлении рис. 53 «Осирис на погребальной молитве» вместо «на погребальном ложе». И угораздило же на такую штуку! Т. к. экземпляры переплетаются постепенно, то может быть перепечатаем последнюю страницу – ведь скандал!

Всего хорошего,

Ваш Б. Тураев[117].

Согласно анкете Викентьева, он занимался «в семинарии у Тураева» 2 года. Известно, что лекции последнего для Высших женских курсов часто проходили прямо в Египетском зале Музея изящных искусств