Примерно через полчаса позади раздался голос, мягкий, тихий, но чёткий. В этот же момент он стал естественной частью моего пространства, вырос из меня, как часть тела.

– Творчество Рублёва, конечно, сложно, но разве настолько, что требуется калькулятор?

– Эм, Рубл…? – Я повернулся в сторону голоса и остальную часть вопроса закончил мимикой. Положил руку на калькулятор и медленно потянул на себя в уверенности, что человек позади меня – библиотекарь. Какой-то другой библиотекарь, красивый и молодой.

– У тебя «Русское искусство XV – XVII веков». – Она аккуратно, одним пальцем закрыла альбом, придержав второй рукой, и строго тыкнула пальцем в название. Затем отодвинула, дав понять, что мне эта книга больше не пригодится.

– Ну да.

– Над чем работаешь? – Она села рядом и немного придвинулась, аккуратно убрав ноги под стул, оперлась подбородком на руку и с интересом посмотрела на меня и на мои бумажки.

Я сразу заметил её забавные уши, но быстро отвёл взгляд – не каждый день девушки знакомятся со мной, и надо бы постараться не пялиться.

У прекрасной Джейн ещё не было ни галереи, ни художников, которыми она жонглировала, ни загадочных практик, но уже тогда она точно знала, что делала, и вот-вот я должен был стать частью её плана. Её уверенность немного пугала. И уверенность, и внезапное внимание ко мне.

– Это… – Я растерялся. – Своего рода дневник наблюдений. – Какая глупость, каких ещё наблюдений – я что, за птицами наблюдаю? Я пытался сосредоточиться. – Кое-какие данные… – Тоже звучало не очень. Я выпрямился и быстро проговорил: – Мы с другом изучаем поведенческие паттерны. Работаем над одним проектом.

Я подробно рассказал, чем занимались мы с Брайаном. У меня не было заготовленного описания, и я импровизировал. До этого момента, кроме нас с Брайаном, нашей деятельностью интересовалась только Жаклин, но иначе, для своих целей. Цели же этой девушки мне были неясны. Я чувствовал подвох. Помню, как машинально сгрёб бумажки в охапку, будто это последнее, что у меня есть.

– Я Джейн, – она протянула руку, но весьма необычно – ладонью вверх и так, будто она кормит меня, как птицу.

Обычно девушки подают руку ладонью вниз, в дань традиции, что мужчина должен поцеловать костяшку сверху. Жест Джейн явился призывом к чему-то обратному. От этого стало уютно и безопасно. Захотелось стать маленьким, улечься в эту ладонь, свернувшись калачиком. Всё это захватило меня, и она заметила, что я отвлёкся, смотрю на руку, будто не понимаю, что от меня хотят. Спохватившись, я схватил её руку таким нелепым образом, что в самой ладони оказался только мой большой палец, а остальное – снизу. Кажется, в момент рукопожатия она считала всю нужную информацию, добавила в каталог, и мне оставалось лишь указать своё наименование для корешка.

– Ренс.

– Это Лоуренс или Флоренс? – Джейн игриво забарабанила пальцами по обложке с Рублёвым.

– Это просто Ренс. – Я, в свою очередь, раз десятый, наверное, разобрал и собрал шариковую ручку.

– Знаешь, просто Ренс, – Джейн заметила мои нервные манипуляции с ручкой и выразительно взяла её у меня, – тут можно оформить студенческий абонемент, и тебе не придётся беспокоить все эти бедные книги.

– Вообще-то, я не отсюда. Учусь в Политехническом. Но ваша библиотека мне нравится больше. Тут очень красиво. – Я виновато посмотрел на стол, а потом сделал нелепую попытку состроить ей глазки. Она улыбнулась – в этом и была моя цель.

– Я наблюдала за тобой – ты весьма увлечён. – Она ухватилась за край листочка и игриво потянула на себя, я рефлекторно придавил лист рукой, и это развеселило её. – Это интересно. Почти поверила, что ты не ради студенток сюда пожаловал.