Почему-то это предложение вызывает бурю эмоций. Я не хочу, чтобы он оставался наедине с моим ребенком. Словно этот человек вдруг стал чужим, тем, кому нельзя доверять.

– Не нужно, я сама. Мы с мамой договаривались, – возражаю поспешно, стараясь не повышать голос. – Дома будем ближе к ужину, надеюсь, в этот раз обойдемся без непрошенных гостей.

– Юль, я же сказал...

– Пока, – перебиваю и сбрасываю звонок.

Нечего рассказывать, значит? Действительно, подумаешь, застала его за романтическим свиданием, пустяки, дело житейское!

Отчетливо понимаю, что и сама не желаю ничего слушать. И видеть его тоже, пусть катится к своей гиене, Денису или где он там предпочитает ночи проводить. А мне надо об Аришке подумать, вот что по-настоящему важно. Пора взять себя в руки.

Душ, таблетки и хороший завтрак сделали свое дело. К обеду я восстанавливаюсь и больше не напоминаю ожившего мертвеца. Но за руль все же сесть не решаюсь, беру такси.

Привычка не транжирить деньги без крайней необходимости напоминает о себе легким уколом совести. К черту. Стас вон на своих хотелках не особо экономит.

И вообще: раз я такая зачуханная и скучная, запишусь на неделе в салон красоты. И гардероб обновлю. Пускай только посмеет возразить.

Когда мама открывает дверь, я улыбаюсь ей самой беззаботной улыбкой, какую удалось изобразить. Подхватываю подбежавшую Аришку – пищит радостно, обвивает шею маленькими нежными ручками. Целую кудрявую макушку, вдыхая сладкий запах ее волос, невероятно мягких, пока она лопочет без остановки о чем-то своем.

Слушаю и улыбаюсь, на этот раз искренне. На миг кажется, что все проблемы остались где-то далеко, а здесь, со мной – мое солнышко. Самый любимый человечек. И пока с ней все хорошо, я буду счастливой.

Однако маму не проведешь. Наобнимавшись с Аришкой, прохожу на кухню, где стол уже накрыт к чаю. Мама любит, чтобы все было как полагается: чашки и блюдца из сервиза, сладости в вазочках, красивая скатерть. Никогда не позволит за столом таскать печенье прямо из пакета или пить из разномастных кружек.

– Рассказывай, – велит, наливая чай. – Что случилось? Со Стасом поссорилась?

– C чего ты взяла? У нас все нормально, – отвечаю как можно непринужденнее. Не тут-то было.

– Не ври матери! Когда “нормально”, по ночам в подушку не плачут. И не отнекивайся, я же вижу, что ревела. Давай, не вынуждай тебя уговаривать, выкладывай.

Мама смотрит исподлобья тем взглядом, которым, как я верила в детстве, видит меня насквозь. Аришка пару секунд за ней наблюдает и тоже на меня глядит, очень похоже копируя бабушкину мимику.

Выглядит забавно, учитывая, что у нее такие же темные глазищи-вишни с длинными черными ресницами. И волосы, судя по всему, будут бабушкины – густые, вьющиеся крупными локонами. Мне таких не досталось.

– Ладно, ты ведь не отстанешь, – сдаюсь в конце концов. – Да, мы поругались. Но ничего страшного не случилось, все будет хорошо.

Еще один пронизывающий взгляд. На этот раз выдерживаю, ломаю на кусочки печенье и молчу как партизан. Не сейчас. Я не готова.

– Надеюсь, он не поднял на тебя руку? – спрашивает она.

– Ты что! Конечно нет!

– А из-за чего ссора? Из-за денег? Бытовые проблемы? Он тебе изменил?

– Мам, прекрати, пожалуйста!

– Значит, изменил. Ты уверена или просто подозреваешь?

– Не уверена. Мы еще не говорили по этому поводу.

В итоге она вытягивает из меня все с подробностями. Чувствую себя опустошенной, но легче не становится.

– Н-да. Лучше бы ты ушла, пока они не заметили. Теперь сделать вид, будто ничего не было, не получится.

Она шутит? Выражение лица серьезное. Похоже, действительно сожалеет, что я не помогла мужу скрыть, что он мне изменяет. Сюр какой-то.