Хватаю телефон – руки трясутся то ли от нервов, то ли от похмелья. Сообщения от Наташки: вчерашнее, что все хорошо и она дома, и сегодняшнее с вопросом как я.

На нормальный ответ нету сил, шлю зеленый смайлик. Пусть видит, что очнулась, а о моем самочувствии после вечерних излишеств несложно догадаться.

Вчерашние от мамы: у них все хорошо, Аришка спит, вела себя как ангел. При мысли о дочке немного легче становится. Захотелось немедленно за ней поехать, но куда мне сейчас. Сперва в себя нужно прийти.

Мамашки из “Непосед” опять что-то допоздна обсуждали, заняться было нечем, видимо. Даже не открываю, чат дома тоже.

Абонент Любимый был в сети час назад. Непрочитанных сообщений нет.

Интересно, во сколько он вернулся домой и что тут обнаружил? Застал Наташку или нет? Наверное, спать пришлось на диване – кровать я заняла, пьяная. Он ненавидит пьяных женщин, представляю, как разозлился, когда увидел свою жену невменяемой...

Если увидел.

Подозрение пронзает ледяными иглами. Хмурясь от головной боли, встаю и кутаюсь в халатик. Замечаю, что в квартире тишина – либо спит, либо снова уехал.

Или не приезжал?

Прохожусь по комнатам – никого. Если и был, следа не оставил, а это не в его привычках. Стас не убрал бы за собой подушку и плед, если бы тут спал. Забыл бы отнести в стирку несвежую рубашку. Чашку из-под кофе не помыл бы, вечно он так делает, я уже и ворчать давно перестала.

Ничего. Даже после наших посиделок Наташка все прибрала. Вымытые тарелки и бокалы сохнут на полотенце, мусор выброшен в ведро.

Мой муж уехал со своей девицей и не пришел ночевать. Вот так, демонстративно, не счел нужным ни объясниться, ни предупредить.

Да, он с характером, я бы и не вышла за тряпку. Но он бы никогда со мной так не поступил, он ведь нас любит. Меня и дочку. Всегда говорит, что все, что он делает – ради нас...

О чем я – он уже так поступил. Прямо сейчас. Просто так, без какого-либо повода с моей стороны, ведь еще позавчера все было хорошо.

Слезы кончились и злость тоже. Осталась тупая апатия. Ничего не хочется. Лечь бы сейчас и не вставать больше. Но даже этого не могу себе позволить. В обед надо за Аришкой ехать, у мамы наверняка на вечер планы. Не хватало еще с ней поссориться.

Отправляю ей сообщение и решаю проверить звонки. Вот блин. Исходящие, в час ночи. Довольно долго разговаривали. Я напилась и сама названивала Стасу, а теперь ничего не помню.

Ну почему до сих пор не придумали приложение, блокирующее телефон, когда хозяин пьян? За любые деньги установила бы!

А ведь он мог именно поэтому дома не ночевать. Мало ли, что я наговорила, вдруг сама же и велела идти туда, где весь вечер шлялся. Он и пошел...

Надо перезвонить. И без того наши отношения летят под откос, не стоит делать еще хуже. Нажимаю вызов. Длинные гудки шурупами ввинчиваются в больную голову. Морщусь, потирая виски, но терплю.

– Да, – рявкает до боли в сердце родной голос. Очень зло рявкает.

– Ты где?

Ну а что еще сказать? Спрашивать, о чем мы вчера разговаривали, стыдно. Требовать объяснений глупо, наверняка я их уже требовала, не помню просто.

– У Дениса. Ты что, ничего не помнишь, что ли? – отвечает раздраженно. – Еще бы, так напиться! Тебе вообще не стыдно за то, что вчера устроила?

Не знаю. Я ничего и не устраивала вроде бы, тихо посидели с подружкой на кухне.

А вот ты, дорогой устроил. И теперь делаешь вид, будто и не было ничего.

– А тебе? – в свою очередь злюсь я. – Ничего рассказать не хочешь?

– Да нечего рассказывать, нечего! – Он едва не срывается на крик. Я аж отставляю телефон подальше от уха. Но Стас шумно выдыхает и говорит уже спокойнее. – Слушай, давай-ка ты проспишься, приведешь себя в порядок, а вечером поговорим. За Ариной заеду.