Вот от нее наверняка муж никогда налево не бегал...

– Эй, ты что тут, плачешь, что ли? – врубая яркий верхний свет в прихожей, спрашивает она. – Так, дорогая, ну-ка быстро собралась, слезы вытерла и все мне рассказала... У тебя новые духи?

– Это не мои, – всхлипываю в ответ, еле сдерживаясь, чтобы не разреветься снова.

– Ну и хорошо, гадость же невыносимая. Пойду окна открою, проветрим. А ты пока чайник ставь, я на твоей фотке тортик видела. Или сразу? – она приподнимает пакет, в котором красноречиво звякает.

– Сразу, чай мне не поможет. Тем более Ариша у мамы до завтрашнего вечера, когда еще такой удобный случай будет.

И повод. В самом деле, чего бы не выпить за мой брак. Не чокаясь. А торт выкинуть, не надо мне ничего, что для этой дряни покупалось.

– Я тебе выкину! – донеслось из кухни. Дожили. Уже не замечаю, как мысли вслух проговариваю. – Это же “Красный бархат”, мой любимый. Не хочешь – себе заберу. Клубнику только Аринке оставлю.

– Вот еще, гадость эту химозную. Аллергическую крапивницу чтобы потом лечить? И своей не дам, и твоим не позволю!

Провожаемые печальным Наташиным взглядом, сочные крупные ягоды летят в мусорное ведро. Торт она успевает отвоевать.

– Что меня в тебе поражает, Юлька, так это то, что в любой ситуации в тебе не дремлет мамаша-наседка. Ладно тебе, не злись. Давай, рассказывай, что у вас произошло.

Ставит передо мной бокал с нашим любимым Кьянти и садится напротив. Моя исповедь совсем немного времени занимает – о чем там особо рассказывать. Натюрморт она сама видела, с Ленусей знакома.

– В общем, кажется, Станислав мне изменяет.

– Это ты называешь «кажется»? Какие тебе еще доказательства нужны, своими глазами увидеть, как она скачет у него на...

– Прекрати! И без того тошно. Да, именно что кажется. Вдруг это какое-то недоразумение, надо ведь сначала все выяснить.

Не могу я поверить, что мой муж повелся на вот это. Я ведь его хорошо знаю, все-таки больше пяти лет вместе. Или просто думала, что знаю?

Пытаюсь вспомнить какие-нибудь подозрительные моменты, но не выходит. Я и не следила за ним никогда, мы друг другу доверяем. К тому же он дизайнер, работает дома или мотается по объектам – как тут проследишь?

Разве что переписка, но он постоянно с кем-то переписывается. Когда работает над срочным заказом, до позднего вечера только затылок его вижу. И тарелки подношу.

А в последнее время у него очень много срочной работы...

Да ну. Выдумываю ерунду всякую. Он и правда делами занят, а эта... наверняка сама прилепилась. И кто ее вообще в нашу компанию притащил!

– Представляешь, как она его называла? – говорю зачем-то вслух. – Ста-а-а-асик. Какой он ей Стасик, блин!

Снова накатывает злость. Нет, не показалось, ничего мне не показалось! И если сейчас сделаю вид, что ничего не случилось – все равно что сама ему гулять налево позволю.

– Моя бабушка так тараканов называет, – отвечает Наташка.

Мы переглядываемся и нервно смеемся. И тут же слезы снова наворачиваются на глаза. Сволочь ты, Стасик. Как ты мог так с нами поступить? За что?

– Вот точно – таракан и есть. Немного не уследила, так сразу к соседям перебежал! – фыркает Наташка, отсмеявшись. – Нет, ну какая сволочь! А мы ее еще в гостях как нормального человека принимали. Теперь на порог не пущу и девчонкам скажу, чтобы...

– Не вздумай! Не хватало еще, чтобы все узнали... Погоди-ка, в каком смысле к соседям?

– Так она в соседнем доме живет, не в курсе что ли?

– Мне она не говорила. Но мы как-то не особо общались.

Вот значит что. Тогда понятно, как им за моей спиной удалось сойтись, ведь на дружеских посиделках Стас на эту Лену не обращал внимания. Должно быть, встретились на парковке. Или в парке, в те редкие дни, когда он с Аришкой один гулял. Или на кассе в супермаркете.