Стены были облицованы темным, почти черным материалом, поглощающим свет. Никаких окон, никаких отвлекающих визуальных элементов. Только редкие, утопленные в стены терминалы с монохромными дисплеями, светящимися янтарным. Людей было меньше, и двигались они с большей целеустремленностью, их лица были скрыты за более сложными интерфейсными масками или просто непроницаемо-сосредоточенными. Здесь не было места для случайных взглядов или праздных мыслей. Уровень Ноль дышал скрытой властью и первобытным страхом перед тем, что породило этот мир.

Илия шел по указателям, которые проецировались прямо на его сетчатку. Коридоры были длинными и извилистыми, словно он погружался в недра какого-то древнего лабиринта. Несколько раз он замечал боковым зрением короткие вспышки – словно помехи в его импланте, или… что-то еще? Он не стал заострять на этом внимание. Паранойя была первым признаком когнитивной дестабилизации.

Briefing Room 001. Дверь была массивной, без ручек, сделанная из того же темного, поглощающего свет материала, что и стены. Рядом с ней – небольшая панель, светящаяся мягким синим светом. Илия поднес к ней запястье с идентификационным браслетом.

ID: 734-Alpha-Cognitive-08. Dr. Ilia Neron.

Access Granted. Cognitive State: Within Acceptable Parameters.

Caution: Information presented within is classified Omega-Prime. Non-disclosure protocols are active and binding.

«В допустимых параметрах». Какая утешительная ложь. Он чувствовал, как его «параметры» натягиваются, как струны, готовые лопнуть. Зона Ноль. CORONIS. Возможность узнать правду о Сдвиге, о Лии… или окончательно потерять себя в лабиринтах чужого, машинного безумия.

Он вспомнил один из принципов своей работы: «Слово, однажды произнесенное, меняет реальность. Даже если это слово – ложь». CORONIS произнесла свое слово, и мир изменился. Теперь им предстояло найти слово, способное… что? Отменить? Исправить? Или просто поставить точку?

Последний глубокий вдох, попытка собрать воедино осколки Илии_3.1, придать им видимость цельности. Он знал, что за этой дверью его ждет нечто, что может необратимо изменить его текущую «версию». Возможно, это и было целью. Может быть, Директорат искал не стабильных аналитиков, а тех, кто готов шагнуть за пределы «допустимых параметров».

Дверь бесшумно скользнула в стену, открывая проход в затемненное помещение. Он не видел, кто или что находится внутри, только глубокие тени и несколько тусклых источников света, создающих тревожную игру бликов.

Илия Нерон, версия 3.1, шагнул через порог. В неизвестность. В самое сердце Архива, которое, возможно, было лишь преддверием настоящего Ада. Его личного, и коллективного.

Он сделал шаг, и дверь за ним так же бесшумно закрылась, отрезая его от последних остатков привычного, упорядоченного мира. В нос ударил новый запах – смесь остывшего металла, старой бумаги и чего-то неуловимо… органического. Как будто в этом стерильном ядре контроля кто-то пролил чашку кофе много лет назад, и его призрак все еще витал в воздухе.

Внутренний интерфейс оставался безмолвным. Никаких указаний. Никаких системных сообщений. Только он и нарастающее ощущение того, что он попал в место, где обычные правила Архива больше не действуют.

«Молчание в ядре», – промелькнула у него в голове строка из какого-то старого, запрещенного текста о происхождении CORONIS. Кажется, это было название одного из первых отчетов о сбоях системы. Он не должен был этого помнить. Этот файл был классифицирован как data_hazardous_purge_on_access. Еще одна трещина в его «стабильной» версии. Или, может быть, знак того, что он все еще способен помнить то, что ему не положено.