− Ты даже не знаешь, твой ли это ребёнок, но готов всё бросить и ехать. А я вот на девяносто процентов уверена, что…

Взгляд у Влада изменился, в глазах промелькнула боль, и Лана поняла. Поняла, что он надеется. Скрывает от неё, но надеется. Нет, даже не так. Он верит, что Вика носит его ребёнка. Слова Инги Валерьевны не посеяли в нём сомнений. Вика достала его своими просьбами, но как только запахло жареным, как только появилась малейшая вероятность, что беременность прервётся, он мгновенно забыл, какими словами поносил эту выдру за полную потерю совести.

− Если ты сейчас побежишь к машине и поедешь в город…

− То что? Ты опять уйдёшь? Как в прошлый раз?

Тряхнув волосами, Лана застегнула бюстгальтер и влезла в футболку. Она всегда была терпеливой. С детства. Терпела до последнего, а потом какая-нибудь мелочь превращала её в вулкан, и тогда слова из неё лились подобно лаве. Жестокие и горячие. У каждого человека есть точка кипения, просто у Ланы эта точка находилась очень и очень высоко, но, когда она её достигала, замолчать уже не могла. Обида перекрывала здравый смысл, Лана кричала, плакала и в выражениях не стеснялась. Как в тот вечер, когда она сказала, что подаёт на развод.

− Если бы ты тогда не ушла…

− А почему ты меня отпустил?..

После стольких лет борьбы с бесплодием Лана, конечно же, не раз намекала мужу на другое решение проблемы. Просто делала это аккуратно и ненавязчиво. Усыновление, жизнь без детей, но Влад всегда отмахивался, вероятно, считал всё предложенное несерьёзным. Он хотел родного ребёнка. Он жаждал воспитывать собственную кровинушку. А она ему уступала, потому что испытывала дичайшее чувство вины. Из-за Арины. А оттого снова и снова истязала себя стимуляцией, таблетками, подсадками. Но в тот день, в день двенадцатой неудачной попытки, после разговора с Валей, после услышанного о Тане, в Лане словно что-то взорвалось. Она больше не могла уступать, не могла прогибаться и взбунтовалась. В тот день случилось слишком много плохих событий. Всё навалилось, как снежный ком. Лане так хотелось, чтобы Влад её понял, чтобы перестал давить. Но он не только этого не сделал, но и вскипел сам. Из-за своих проблем, из-за рухнувших надежд, а может, и из-за Арины, которая родила уже второго. А после… после произошло страшное, но Лана не смогла отказаться от мужа, она слишком сильно его любила. Ей проще было обо всём забыть, но забыть до конца тоже не получилось. Бесследно в нашей жизни ничего не проходит, всё оставляет последствия.

− Я поверить не мог, что ты уйдешь. Думал, одумаешься и вернёшься. А ты не вернулась.

Лана вздохнула и прикрыла глаза. Ей вдруг опять стало больно, совсем как в тот вечер.

− Меня больше всего расстраивает даже не то, что ты с ней чепушнулся, а то, что не додумался надеть презерватив. Тебе тридцать пять, Влад, а ты о нём и не вспомнил. Хорошо, хоть заразу никакую не подцепил.

− Я тогда не головой думал.

− Конечно, не головой. Другим местом… − Едва открыв глаза, она снова зажмурилась. От этого жеста ей всегда становилось легче. – Не переживай, Вике сейчас просто что-то вкололи, и она спит. Либо решила поиграть у тебя на нервах. Позвони ей вечером. У неё всё нормально. С такими ничего не случается.

Прочистив горло, Влад свернул плед и убрал в корзину.

− Ладно, пойдём домой, Лана. Мне надо докопать картошку.

13. Глава 13

На три дня Влад уехал в командировку. В Соликамск. Сданная месяц назад многоэтажка покосилась, словно башня Сююмбике*, и объяснение этому нашли только одно – некачественный фундамент. Значит, кто-то проворовался. Кто-то из ООО «Мегастрой», и Влад поехал разбираться. Как всегда всем остальным было недосуг.