– Пусть это будет реликвией, памятью о предках.

– Ну, если только так…

Эмиль машинально перелистывал страницу за страницей, пока не дошёл до самого конца. Последняя страница была сложена пополам.

– А этого я не заметила, – произнесла Дагмар, с любопытством вытягивая шею.

Молодой человек осторожно разогнул лист – там была ещё одна приписка, снова карандашом и опять же торопливым неровным почерком.

«Джозеф, если нам не судьба встретиться вновь, найди его в Трубе и постарайся переслать по нужному адресу. Передаю книгу с Горстом. Если появится ювелир Джакоб Ланге из Бодена – иди в полицию».

– А твоя бабушка об этом знала?

12 мая 1933 года. Город Франбург, Германия.

Мать и дочь нагнал студент с пачкой листков.

– Позвольте отрекомендоваться, я – Герман Гессель, член Немецкого студенческого союза, я должен вручить вам список авторов, книги которых запрещены к прочтению.

Студент сунул Лоре Шнайдер несколько скреплённых между собой листков с такой яростью, как будто ударил наотмашь.

Сердце Лоры Шнайдер забилось сильнее. Маленькая Класильда выглянула из-за спины матери, её личико в тот момент было похоже на мордочку испуганного котёнка.

– Да, спасибо, я обязательно ознакомлюсь.

– Прошу вас внимательно прочитать список. Если у вас дома или у ваших знакомых есть книги писателей, входящих в него, то вы должны немедленно уничтожить их или принести нам.

– Да, конечно, я обязательно сделаю это.

– Не забудьте, фрау…

– Шнайдер, молодой человек.

– Не забудьте, фрау Шнайдер, это ваш гражданский долг. Мы – за народность, чистоту нации! Мы – против морального разложения и засорения родного немецкого языка! Мы – за уважение и почтительность к немецкому народному духу.

– Да, конечно, – Лора не знала, как отвязаться от назойливого студента, – я полностью разделяю ваши взгляды.

– Счастливо оставаться, фрау Шнайдер, не забудьте про ваш гражданский долг!

– Конечно, конечно, – Лора уже устала от этих двух слов, – гражданский долг превыше всего.

– Хайль Гитлер! – студент вытянулся в струну, выстреливая правой рукой в нацистском приветствии, и стоял в ожидании ответа.

Лора растерялась, она не знала, как себя вести. По-хорошему, надо ответить на приветствие, но уж очень не хотелось этого делать, а студент всматривался в лицо Лоры с настойчивостью коршуна и ждал ответа.

– Хайль… – виновато улыбнулась Лора. – Гитлер?.. – и подняла руку с открытой ладонью, при этом заливаясь краской.

– До свидания, фрау Шнайдер!

Студент щёлкнул каблуками, развернулся на сто восемьдесят градусов и пошагал к своим товарищам.

– Пойдём, Класильда! Быстрее идём отсюда!

Лора ухватила дочку за руку и потащила за собой. Класильда изо всех сил прижимала к себе книгу и чуть ли не бежала за матерью, подпрыгивая и спотыкаясь.

Мать и дочь забежали в свою квартирку на первом этаже, Лора торопливо заперла за собой двери и в изнеможении опустилась на табурет.

– Такое впечатление, что они всю дорогу гнались за мной. Мне так страшно!

– Мама, почему ты их боишься?

– Эти молодчики – гитлерюгенд, они мать родную не пожалеют во имя своих идей.

– Обещаю тебе, мама, что я никогда не вступлю ни в какой союз немецких девушек, я буду читать сказки. А можно посмотреть список, который тебе дал этот молодой человек?

Лора протянула дочери «подарок» от студенческого союза.

– Ого, как тут много фамилий, – удивилась Класильда. – Это всё писатели?

– А кто туда вписан?

Класильда, сведя брови у переносицы, молча знакомилась со списком, при этом шевеля губами.

– Эти фамилии сложнее читать, чем просто книги.

– Постарайся.

– Исаак Бабель…

– Это еврейский писатель. Сейчас на евреев объявили охоту, поэтому он в запрещённом списке.