Всё это мой прагматичный мозг отмечает на автомате. Я всего лишь слабая женщина в жестоком мире, принадлежащем драконам. Чтобы просто выжить в нём мне, попаданке с запрещённым даром менталиста, пришлось здорово вертеться.

И у меня неплохо получалось, пока на пути не встретился он. Верховный каратель, чей долг – истреблять менталистов по приказу Императора из-за сделанного тому смертельного пророчества. Вот только со мной у Ксандара всё пошло не по плану.

Передёргиваю плечами. Тут и думать нечего. Если есть шанс уйти от него и забыть, как страшный сон, то я им воспользуюсь. Что до будущего детей, то и здесь справлюсь сама, мне не привыкать.

– Я поняла. – Сворачиваю пергамент вчетверо и прячу в карман. Теперь, кажется, всё.

Разворачиваюсь к дракону спиной. Чувствую лопатками его тяжёлый взгляд.

Поднимаюсь вверх по ступенькам, туда, где в корзинке уже заливаются плачем два раскрасневшихся от натуги комочка. Обычно спокойные и тихие, сейчас они заходятся в истерике, будто чувствуют неладное.

– Всё, всё, всё, – присаживаюсь, заглядываю в корзинку. – Мамочка здесь, тише, тише, зайки мои!

Отгибаю край одеяльца. Убеждаюсь, что Тарвен и Офелия тепло одеты. Наверное, Энни постаралась, она у меня умница. Была. Мысленно благодарю свою бессменную горничную.

Подхватываю корзинку с холодного камня и выпрямляюсь. Ух, какая тяжёлая!

Спускаюсь по ступеням вниз, к ожидающему в стороне за деревьями экипажу. Мурлычу детям милые глупости, и от звука моего голоса двойняшки постепенно успокаиваются. Уголком шерстяного одеяла вытираю с пухлых щёчек прозрачные бусинки слёз, чтобы нежная детская кожа не обветрилась на холоде.

Ксандар стоит в стороне. Убрал руки в карманы брюк. Застыл каменным изваянием.

Перед ним склоняется знакомый мне пожилой возница:

– Господин, так куда прикажете отвезти леди Дэллию?

– Куда она пожелает. Хоть в саму Бездну. Мне плевать.

– Кха-кха, – возница давится воздухом. – Прошу, миледи!

Распахивает передо мной дверь экипажа.

– И ещё, Деллия, – раздаётся сухой и холодный голос Ксандара.

Оборачиваюсь и смотрю ему прямо в глаза. Кажется, это наш с ним последний разговор. Как бы там ни было, я не знала ни одного мужчину в этой жизни или в прошлой ближе, чем его.

И чем больше я его узнавала, тем больше убеждалась, что никогда. Нет, не так, НИКОГДА. Жестокий зверь не станет человеком.

И всё-таки, всё-таки на миг мне становится любопытно, что он решил сказать напоследок. Что именно занимает его мысли в этот судьбоносный момент?

– Никогда больше не попадайся мне на пути, – чеканит дракон ледяным тоном, глядя куда-то поверх моей головы, затем переводит взгляд чётко на меня, прожигает сознание янтарём. – Если когда-нибудь мы с тобой встретимся снова, я сделаю то, что должен. Я убью тебя, Дэллия.

Так просто говорит об этом. А у меня зуб на зуб не попадает, потому что я вижу – он не лжёт. Дети снова заходятся в плаче. Одной рукой держу корзинку, другой хватаюсь за дверцу кареты, чтобы не упасть.

Впервые в жизни мне так страшно. Дышу ртом. Напряжение достигает предела, когда со стороны замка раздаётся стук каблучков и капризный женский голосок, который почему-то кажется мне смутно-знакомым:

– Дорого-ой! Ты где-е? Люби-имый? Ты ту-ут? Ой!

5. 1.4

А вот и обладательница алого платья.

– Здравствуй, Сандра, – приветствую красивую брюнетку, которую считала если не подругой, то как минимум приятельницей.

Мне в ответ достаётся лишь нервная фальшивая улыбка.

Сандра сестра того самого «папаши-учителя», которого Ксандар записал мне в любовники. На деле же просто увлечённого своей работой вдовца из знатного, но обедневшего рода, с дочуркой-капризулей пяти лет, страдающей от подозрительных головных болей. Это могли быть просто мигрени, а мог быть нераскрытый дар менталиста.