—Да, представь себе, не нужен, я его уже нашла. А по поводу охраны…где они были, когда эта шавка на меня бросалась? Твоя хваленая охрана? Да себе ее забери, от Раи и то толку побольше будет, а она девочка метр с кепкой, — продолжаю вопить. Давление в груди нарастает.

Отец удивлённо вскидывает брови и громко втягивает через нос воздух. Я понимаю, что перешла рубеж. Но он тоже. И теперь мне ничего не остается, кроме как идти до конца.

—Ну вот и расхлебывай все сама, раз я тебе без надобности, — очень уж спокойно отвечает он, разворачиваясь на пятках, с явным намерением уйти к себе. Рука тянется к карману явно за сигаретами, а я с силой прикусываю губу.

Выдыхаю резко и позволяю себе больше…

—Знаешь, папа. Я больше не та девочка, которую ты силком затащил в юридический. Я не буду потакать твоим прихотям и послушно сидеть в углу. И да, я совершила ошибку, но это не значит, что она фатальна. Уж ты как юрист должен это понимать! Меня за это расчленять не нужно, я в конце концов твоя дочь, чью сторону ты должен принимать всегда, даже если я виновна. Ты мне это обещал, — срываюсь на крик в ответ, чувствуя, как руки мелко дрожат.

Все. Финиш. Это может продолжаться вечность, и не имеет никакого смысла, пока мы вот так будем вгрызаться в глотку друг другу.

Расходимся по разным углам, и я принимаю решение пожить пока в своей мастерской. Она со всеми удобствами, а большего мне не надо. Охрана вдруг тоже становится глупой идеей. Очевидно, что мне хотят нанести только моральный вред.

На мои слова о том, что я уезжаю, отец реагирует ровно, парней следом якобы не посылает, но я все равно замечаю их машину в потоке движения в зеркале заднего вида.

Кстати, именно они и забрали мою машину из дома моего пока что мужа совершенно беспрепятственно, и теперь я на своих колесах. Пока что, потому что об Архангельском не хочу иметь никаких упоминаний, и эту красотку мне придется продать.

К мастерской приезжаю вторая, первый — Кирилл, который сейчас терпеливо поджидает меня у входа с букетом алых роз. Я едва ли смогла бы поднять его.

Начинаю думать, что на моем телефоне прослушка, одновременно следящая за моими передвижениями. Иначе…как он узнал.

—Привет, — он подходит к машине и стучит по стеклу, с улыбкой рассматривая мое лицо, пока я с силой сжимаю руль, представляя себе на его месте шею Кирилла.

Кирилл терпеливо ожидает, пока я выйду из машины, но я не спешу. Не могу не признать тот факт, что даже не смотря на все, что я узнала, сердце при виде мужа екает. Болезненно и мучительно, но екает.

Как бы мне не хотелось, но я все равно реагирую на него.

Глушу машину, а мой муж галантно открывает дверь и подаёт руку. Игнорирую выпад и нетерпеливо посматриваю в зеркало заднего вида. Охрана подъезжает следом, но из машины не выходят, словно…теперь у них совсем другие инструкции.

Выхожу из машины и ежусь, рассматривая красивый букет цветов. Архангельский пытается вручить его мне, но я разбиваю эту попытку смелым шагом в сторону. Внушительного размера букет повисает в воздухе, а Кирилл ухмыляется, бросая на меня игривый взгляд.

—Зачем ты приехал?

Сложив руки на груди замком, я будто пытаюсь себя защитить, все ещё поглядывая на машину охраны.

—Я приехал забрать свою жену домой, — звучит бескомпромиссно и жёстко, на что я нервно улыбаюсь, чувствуя, как волны гнева начинаю пробуждать тело. — Но сначала поговорить нормально.

—Нормально? Со мной уже поговорила твоя подстилка, рассказала много нового, а затем ещё и всей стране показала наш разговор. Так что ими я сыта, уволь, — иду в сторону одноэтажного строения, которое когда-то мне подарил отец.