Касаюсь пальцами кольца на безымянном и снимаю. Вот только выкинуть не хватает сил, и я опускаю его в карман с мыслями, что никогда больше не надену.

8. Глава 8

ГЛАВА 8

Аня

Несколько дней проходят как в тумане, пока новое потрясение не сваливается мне на голову.

В некоторых новостных каналах, в разных мессенджерах распространяется видео того, как я говорю любовнице своего мужа те самые слова.

Не сказать, что я не посыпаю голову пеплом, не выслушиваю от отца о своей бестолковости и прочее-прочее. Но сказанного ведь не воротишь, так?

—Ты дочка судьи, твоя мать была нотариусом, ты с детства приучена, что говорить надо после того, как ты подумаешь, не срываться и не бросаться громкими словами, ты понимаешь это? Сейчас говно польется по трубам еще больше. Любое слово может быть использовано против тебя! Не дай бог с этой куклой что-то случится и что тогда? А тут такая приятная запись! Цепляет уже не только тебя и твоего Архангельского, но и меня, как почетного судью, как человека с безукоризненной репутацией. Ты разбрасываешься громкими словами о том, что твой отец способен порешать все, что тебе нужно! Ты понимаешь, какая тень падает на меня как на должностное лицо? — отец краснеет, срываясь на крик.

Оттягивает галстук, расстегивает верхние пуговицы и снова бросает взгляд в экран планшета. Волной ударяет в лицо его непоколебимая уверенность в собственной правоте, и он в целом-то имеет на это право.

Новости разносятся со скоростью света, теперь только слепо-глухо-немой не в курсе, что дочь Славина угрожает влиятельным отцом любовнице своего мужа. Нарочно просто не придумать!

Кто-то ставит себе цель извести меня, бросить тень на мою семью и окончательно закопать фамилию Архангельского. Славины тоже пошли под раздачу.

С ужасом представляю, что сейчас еще появится Кирилл, и я понятия не имею, чего от него ждать, кроме еще большего потрясения. Сжимаю и разжимаю кулаки, пытаясь сосредоточиться хоть на чем-то, но пульсирующая головная боль не оставляет меня.

—Пап, бесполезно уже говорить об этом. Мне не стоило, но я тоже…была…

—Не стоило? Была что? Ты дочь своего отца, ты Славина, ты должна быть всегда и во всем безукоризненной, — летит в лицо упрек, и я нервно улыбаюсь, чувствуя, как жилы натягиваются струной.

Взгляд у отца бешеный, он и правда рассвирепел, узнав последние новости. Да что там, он в чистой ярости, в такой, какой я не видела очень давно. Очень…с того момента, как перестала пытаться угодить своему влиятельному отцу.

Старая песня, старая и очень знакомая мне.

—Что ж, не такая уж я и безукоризненная, выходит, раз позволила себе дерзость эмоционировать перед лицом подстилки, которая планомерно втаптывала меня в грязь, но тебя ведь это не заботить. Конечно, что уж там. Репутация превыше всего! А дочь — это так, всегда второй план после репутации и того, как ты в обществе будешь смотреться! — срываюсь на крик, саму себя не узнавая, но дальше терпеть нет сил. Я не способна больше на конструктив и вся дрожу от прилива адреналина.

Отец встречает это также, как и все, что было до.

—Рот закрой! Чушь несешь. Я ради своей дочери на многое шел и иду даже сейчас, обеляя тебя перед всеми, кем только можно.

—Так не надо меня обелять, папа! Я взрослая! Я в состоянии сама отвечать за свои поступки. И если она пойдет в своих планах дальше, я сама буду это расхлёбывать и тебя просить не собираюсь! —рывком встаю, отчего стул с грохотом приземляется на кафельный пол, на мгновение отрезвляя нас обоих.

Воцаряется молчание.

—Да что ты? Сама? Раз уж ты все сама, то может и адвокат по разводам тебе не нужен? И охрана тоже без надобности?