Сморщив нос, Нина попинала стоящий перед ней чемодан носком ботинка, а потом вдруг неожиданно спросила:

–– Слушай, а тут можно перейти в другую группу к другому гиду?

Лиза удивлённо на неё глянула, даже перестала расчесываться.

–– Не знаю… можно, наверное. Но тут ведь от графика выходов всё зависит. Так-то и Костик еще вроде свободен, но он чаще вип-группы водит не больше двух человек. Ну, тех, кого за руку надо поднять и спустить, да еще и на вершине сфоткать… – Лиза закатила глаза и осуждающе помотала головой. – Но тут уж что угодно за ваши деньги. А тебе зачем? Не понравился Антон? – красотка хищно улыбнулась, – очень зря! Я с ним уже третий раз на штурм пойду, специально подгадывала, чтобы на его отпуск не нарваться. Он очень классный, очень внимательный: всё расскажет, всё покажет, сам всё проверит-застегнёт-завяжет. Он когда обвязку на мне проверяет, я готова из штанов прямо на склоне выпрыгнуть, – Лиза рассмеялась, расправив ладонями длинные, красивые волосы, и Нине от этого смеха стало неприятно. Может, она и с ним так смеётся? Хочется верить, что Антон на этот смех реагирует так же, как на Нину – никак.

–– Ты кошки умеет застёгивать? Я в первый поход еще плохо умела, так, помню, всю акклиматизацию делала вид, что ничерта не понимаю и вообще у меня лапки. Он каждый раз мне их сам застёгивал… ну кайф! Вообще классно, что он вернулся.

–– Вернулся? – спросила Нина и на автомате расстегнула чемодан.

–– Ну да. Он до этого несколько лет на Эвересте с англичанами работал. Но что-то там у них случилось, и он вернулся. Так что ты подумай… Но, если решишь уйти в другую группу, я не буду против, останусь у Антона одной любимой девочкой.

Лиза снова рассмеялась серебристым кокетливым смехом, и Нина передумала менять группу и инструктора.

5 Нежные как цветы мысли

В первую ночь ветер так завывал за окном, что хотелось побросать трусишки в чемодан и сбежать. Оставалось надеяться, что в какой-нибудь туристической палатке посреди склона они не буду ночевать, и их не сдует ветром и не снесёт лавиной.

Решив не доставлять Лизе радости быть единственной звездой на этой горе, Нина всё-таки осталась в группе, но дала себе обещание держаться от Антона подальше.

На первом собрании группы Нина села с самого края. Не хотелось, чтобы кто-то, а особенно он, на неё смотрел. Но Антон вошел такой огромный, плечистый в черной футболке с надписью «место силы земли» на фоне нарисованной горы на спине. Нине показалось, что он занял собой всё пространство от стены до стены и сразу же всех увидел, всё по лицам прочитал. И по её лицу тоже наверняка, хоть она и старалась ни о чём не думать и делать самое безразличное выражение, какое только могла.

Нина очень смущалась и терялась, думая об Антоне, и сама на себя за это смущение злилась. Она вспоминала тот ореховый взгляд, каким он смотрел в самолёте – на душе становилось удивительно спокойно. А потом, будто боясь в этом взгляде окончательно с головой утонуть, сама себе фантазировала, будто Атон смеялся над ней. Это было очень отрезвляюще, как резкая пощечина. Страшно попасться на крючок доброжелательного спокойствия и влюбиться… Сейчас она разбита, напугана и несчастна даже здесь, где нет Вадима. Уставшая от жестокости мужа Нина чувствовала: здесь, далеко-далеко от всех для того, чтобы она утонула в мягкой молчаливой заботе – Антону ничего и не нужно делать. Но разве так можно? Нет.

Здесь – не место, сейчас – не время.

Какой она, должно быть, дурой ему кажется со своими выходками и перепадами настроения. Нина опустила голову, чтобы несобранные волосы скрыли её лицо.