Глеб хмыкает.

— Если бы действительно что-то хотел узнать, то сделал бы это, — муж смотрит на меня через плечо брата. — Я же вижу, как ты легко находишь ключи к клиентам, чтобы достать из них нужную информацию, — он переводит взгляд на Лешу. — Признай, что был занят собой и своими разрушенными отношениями, а на сестру тебе было плевать.

У меня внутри все скручивает. Гнев расцветает в груди и распространяется по венам. Не могу смотреть, как Глеб нажимает на больные точки брата, зная, как он любил Лену.

Быстро преодолеваю расстояние до двух баранов и втискиваюсь между ними также, как пару дней назад сделала это в офисе. Только на этот раз впиваюсь взглядом в мужа.

— Может, хватит? — оттесняю спиной Лешу, стараясь вложить в голос всю силу, что у меня есть. — Я уже поняла, ты относишься ко мне, как к неблагодарной суке, которая не заслуживает ни единого волоска на твоем теле. Но мой брат вроде всегда тебя поддерживал. Или я ошибаюсь? А по поводу наших отношений — не переживай, скоро нас ничего связывать не будет. Я разберусь, почему нас так и не развели. И в следующий раз все пройдет гладко.

Поворачиваюсь на пятках.

— Поговорим дома, — бросаю Леше, двигаясь на выход.

В дверях вспоминаю, что забыла сумочку. Черт с ней, телефон у меня в кармане. Остальное неважно. Вот только небольшой заминки Глебу достаточно, чтобы догнать меня. Он обхватывает сильными пальцами мое запястье и тащит из кабинета. Помощница брата во все глаза смотрит на то, как Глеб выволакивает меня в коридор. Но на этот раз не прижимает к стене, а ведет к двери напротив. В светлой приемной, кроме шкафа и рабочего стола больше ничего нет. Секретаря тоже не вижу, чему в душе радуюсь. Вот только меня сразу начинает потряхивать, когда я понимаю, что Глеб направляется в свой кабинет, дверь, которого оказывается открыта.

Комната — почти что копия той, где я провела последние полчаса. Только черные стены, в которых Глеб чуть ли не теряется в своей одежде, отличают кабинеты двух соучредителей фирмы. До сих пор не понимаю, почему Леша мне не сказал о работе с Глебом. Я бы не была против. Они с Глебом — друзья, и уверена, прекрасно дополняют друг друга.

Вздрагиваю, когда за нами захлопывается дверь. Легче становится только после того, как Глеб отпускает мою руку и направляется к рабочему столу. Обходит его, разваливается на кресле и указывает рукой на место перед столом.

Не двигаюсь. Не решаюсь. Глеб не запер дверь. Я могу спокойно уйти. Даже склоняюсь к этому варианту, когда на краю сознания всплывает здравый смысл. Нам нужно поговорить. Разобраться со всем. Поэтому набираю в легкие побольше воздуха. Пересекаю кабинет и сажусь напротив Глеба. Нас разделяет стол, на котором стопкой лежат бумаги, папки, стоит закрытый ноутбук, что немного радует. Хоть какая-то преграда.

— Значит, ты хочешь развод? — Глеб складывает руки на груди.

— Да, — заставляю себя подвинуться ближе к спинке кресла, а не сидеть на краю, как бедная родственница. — Думаю, это было понятно еще два года назад, когда я подала перед отъездом заявление. Единственное, чего не понимаю, почему нас не развели.

— Ты забыла? — один уголок мужа ползет вверх. — У нас общая квартира.

— Я написала отказ от претензий еще в ЗАГСе, — хмурюсь.

— А у нотариуса заверила? — Глеб вздергивает бровь, а я прикрываю глаза и подавляю желание стукнуть себя по лбу. — У нас есть имущественный спор. На судебное заседание ты не явилась, как и я, в принципе. Поэтому мы до сих пор женаты.

— Ладно, — переплетаю пальцы на коленях, чтобы унять дрожь. — Я поняла свою ошибку. Давай, на этот раз сделаем все правильно, — не могу смотреть на Глеба, поэтому опускаю взгляд на руки.