Темно-зеленые стены с коричневыми вставками по идее должны успокаивать, но меня они только раздражает. Хочется рвать и метать! Документы в сумочке, которую я бросила на одно из кожаных кресел для посетителей, не дают мне покоя. Черная буквы на белой бумаге гласит, что мы с Тихоновым Глебом Николаевичем все еще женаты. Как такое вообще возможно? Как я могу быть все еще замужем?

Тремя днями ранее

«Мы все еще женаты».

Слова Глеба звучат звоном колоколов у меня в голове. Пристально смотрю на мужа, надеюсь, все-таки бывшего. Ищу признаки лжи на его лице. Но кроме едва заметной ухмылки ничего не нахожу.

Сердце начинает биться чаще, а я сильнее вцепляюсь в перила.

— Это шутка? — губы едва шевелятся.

В голове гудит. Мыслей нет совсем. Они исчезают вместе с новостью, из-за которой у меня внутри все содрогается. Это же не может быть правдой?

— Нет, конечно, — он хмыкает и приподнимает правую руку. На безымянном пальце блести обручальное кольцоСвое такое же, только поменьше, я оставила на тумбочке в нашей квартире, когда уходила.

Колени подгибаются. Если бы я не держалась за перила, которые нагрелись под руками, то точно распласталась у ног… мужа. А так, просто шепотом произношу:

— Но почему? К-как?

Глеб жестко улыбается, подносит ладонь к моему лицу и заправляет выбившуюся из пучка прядь за ухо.

— Ты думала, сможешь так легко от отделаться? — произносит он хриплым голосом, который всегда сводил меня с ума.

Мурашки бегут по коже. Только на этот раз их вызывает ужас. Такого Глеба я еще не видела. Раньше, когда мы были вместе, он хоть и мог быть строгим, иногда включал решающего любые проблемы «босса», но всегда в его взгляде я видела нежность. Сейчас же передо мной зверь, который готов сломать хребет любому, кто встанет у него на пути.

— Это неправда, — произношу тихо, больше для себя. — Не может быть правдой.

— А ты проверь, — он вздергивает бровь.

Желудок делает кульбит. Глеб слишком уверен. Слишком…

Дверцы лифта разъезжаются и мгновенно приводят меня в состояние боевой готовности. Толкаю Глеба в грудь. Он от неожиданности делает шаг назад. Проскальзываю между ним и стеной. Выбегаю из лифта в просторный светлый холл с окнами в пол.

Не успеваю скрыться из поля видимости, как слышу саркастическое:

— Тебя подвести?

Ярость бурлит в крови.

— Обойдусь, — иду так быстро, как могу, переживая, что Глеб меня догонит. Напряжение отпускает, когда я улавливаю, как дверцы лифта приходят в движение за спиной, , а шагов позади так и не слышно.

Ускоряюсь.

Кажется, планы на сегодня поменялись!

Наше время

Плюхаюсь в кресло рядом с окном.

Помощница Леши, совсем молоденькая девушка с русыми волосами и в строгом черном платье полчаса назад принесла мне кофе, поставила его на стол брата и попросила немного подождать. Выбора не было, поэтому пришлось согласиться. Хотя к кофе так и не притронулась. Мне, итак, достаточно адреналина в крови, не хватало еще его кофеином подзарядить.

Я позвонила брату два часа назад, когда получила информацию о своем семейном положении. В субботу мне так и не удалось попасть в ЗАГС. Леша перехватил меня почти сразу, как только я вышла из здания, в котором находится офис Николая Петровича.

Мою просьбу вернуться и заняться своими делами он, упертый баран, решительно проигнорировал.. Просто заявил, что отвезет меня домой. Я начала было с ним спорить, но как только услышала, что родители вернулись раньше и хотят увидеть «блудную дочь», стушевалась.

Слезы счастья, крепкие объятья, нескончаемые поцелуи в обе щеки — все это мне досталось от мамы. Я почти полная ее копия, только цвет волос папин. Он тоже притянул меня к себе и долго держал, прежде чем оба родителя затащили меня в гостиную, усадили на диван и завалили вопросами.