Развод. Исправить ошибку Ари Дале

1. Глава 1

— Может, повторим? — слащавый с истеричными нотками женский голос доносится из спальни в конце коридора. Застываю в дверном проеме нашей с мужем комнаты. Хмурюсь. Это точно не Даша, она же только что ушла. Тогда, что за девушка могла оказаться в их с Глебом спальне? Скольжу взглядом по белой стене, останавливаясь на приоткрытой деревянной двери.

Ладно, это не мое дело.

Выхожу из комнаты, где я оставила «подарок» под подушкой мужа. Иду к лестнице. Нужно спуститься на первый этаж, чтобы найти Лешу. Улыбаюсь, когда представляю, как приведу его наверх, скажу заглянуть под подушку и увижу сначала шокированное, а потом удивленное лицо. По-моему, это будет идеальный сюрприз на его день рождения. Сердце радостно заходится в груди. Кусаю губу, пытаясь сдержать улыбку. Ускоряюсь, но замираю, когда слышу знакомый мужской голос.

— Я сказал «нет»!

Сердце болезненно сжимается, глаза распахиваются. Голубая майка на бретельках моментально прилипает к покрывшейся потом спине. Узкие джинсы перестают быть неудобными. Дыхание учащается. Ладони становятся влажными.

— Но почему? Разве нам не было хорошо? — заискивающий женский голос вызывает у меня тошноту.

— Убирайся! — мужской рык посылают волну дрожи по телу.

Я уже узнала его. Но до сих пор не могу поверить. Мне это кажется, правда?

— Сначала посмотри, что теряешь!

Не выдерживаю. Разворачиваюсь. Светлые волосы падают на лицо, отбрасываю их назад. Быстро дохожу до комнаты Глеба. Застываю, так и не зайдя в нее.

В приличной щели взгляд сразу ловит влажную рыжую копну мужских волос.

Я не ошиблась…

Ноги немеют. Колени подгибаются. Дыхание спирает, а перед глазами мутнеет. Но я все равно вижу мужа в одном темно-синем плюшевом полотенце, завязанным вокруг бедер. По его подтянотому телу стекают капли. Пальцы сжаты в кулаки, а взгляд не отрывается от девушки перед ним. Абсолютно голой девушки.

Ее тоже узнаю. Лика — лучшая подруга Даши, сестры моего мужа.

Она стоит прямо, ни капли не стесняясь своей наготы. Ее влажные блондинистые волосы собраны в жгут и заброшены на одно плечо.

Муж нагибается. Поднимает полотенце, лежащее у ног девушки, и пихает его ей в руки.

— Тебе мало случившегося? — вздергивает бровь. — Забирай свои вещи и уходи, — его язык немного заплетается.

Лика игнорирует протянутое ей полотенце, делает шаг к Леше и кладет ладонь ему на грудь.

— Мне было та-а-ак хорошо, — мурлычет, проводя красными ногтями по белой коже, одновременно, нанося глубокие раны моему сердцу.

Муж убирает руку Лики в сторону, набрасывает полотенце ей на плечо.

— Достаточно, — Леша прикрывает глаза, будто вселенская усталость наваливается на него.

— Хочешь сказать, тебе не понравилось? — фыркает Лика. — Судя по твоим стонам и по тому, как долго ты кончал, очень даже понравилось. Мне тоже. Тогда, в чем проблема? — обида проскальзывает в ее голосе.

Губы Леши становятся похожи на одну белую линию, плечи расправляются. Веки распахиваются.

— Уходи, — жестко произносит он. Поворачивается и… застывает. Как я совсем недавно…

Взгляд мужа сосредотачивается на мне. На лице появляется нечитаемое выражение. Такое же, какое бывает у него при выступлении в зале суда. Только сейчас вместо защитника, Леша становится обвиняемым.

Лика прослеживает за взглядом моего мужа. Видит меня и ухмыляется. Так широко, будто выиграла джекпот.

Похолодевшими пальцами толкаю дверь. Она со скрипом открывается шире.

2. Глава 2

— Что здесь происходит? — язык отказывает поворачиваться, поэтому слова выходят приглушенными.

Тело будто живет своей жизнью, пока мозг пытается осознать увиденное.

Кажется, что все очевидно, но… я не могу поверить.

Леша… мой Леша… никогда бы не предал меня. Он не сделал мне больно. Уж точно не как сейчас. Нервные окончания словно тысячи игл протыкают. В груди жжет, сердце пылает. Каждый вдох разносит по телу жар, не дает нормально мыслить.

— Лена… — Леша делает шаг ко мне.

Но Лика преграждает ему путь. Полотенце, которое она прижимает к груди, почти не прикрывает ее нагое тело.

— А что? Не видно? — смотрит на меня, криво усмехаясь.

В ее глазах появляется коварный блеск. После чего она резко разворачивается, бросается на шею к моему мужу и целует его в губы.

Я думала, что большей боли мне не испытать. Но ошиблась. Сердце, которое билось, хоть и медленно, останавливается. Иссыхает. Становится бесполезным куском мертвой ткани, отравляющим кровь.

Мысли будто по полочкам раскладываются.

Я не собираюсь больше на это смотреть!

Уйти. Мне нужно уйти! Скрыться из этого дома. Исчезнуть из жизни мужа. Навсегда! Резко кручусь на месте и быстро ухожу, закрыв за собой дверь.

По пути залетаю в нашу комнату. Слышу глухие шаги за спиной. Беру сумку, стоящую на полу около окна. Собираюсь повернуться к шкафу, но взгляд цепляется за белую подушку. Бегу к ней. Откидываю в сторону. Хватаю «подарок», засовываю в задний карман джинсов.

Жалею, что успела разобрать вещи. Распахиваю дверцы деревянного шкафа, сваливаю одежду с полки в сумку, часть падает на пол. На вешалке висят два моих платья, вместе с деловым костюмом мужа, но к ним я не притрагиваюсь. Сажусь на корточки. Засовываю упавшие вещи в сумку. Выпрямляюсь. Поворачиваюсь.

— Куда ты собралась? — голос мужа пугает.

Поворачиваю голову, он стоит в дверном проеме.

Его ноги широко расставлены, руки сложены на груди, взгляд цепкий, прищуренный.

— Ухожу, — крепче сжимаю ручки сумки.

— Сначала поговорим, — произносит он жестко. — Я не собирался с ней спать, — делает шаг ко мне.

Выставляю руку перед собой.

— Не подходи, — хриплю. Прочищаю горло. Набираю больше воздуха, заглядываю мужу в глаза, но раскаяния там не вижу. — Не собирался? Серьезно? — хмыкаю, в груди вспыхивает пламя ярости. Оно так жжет, что мне едва удается устоять на месте. — Не собирался трахать Лику?! А как тогда получилось, что сделал это?

— Я думал, что это ты, — цедит он.

— Я?” — неверяще смотрю на него. — Ты хоть понимаешь, насколько это бредово звучит?! — повышаю голос.

— Не истери! — трет пальцами виски.

— Чего?! — глаза лезут на лоб. Представляю, как запускаю в мужа сумкой. Но она мне еще нужна. Стискиваю челюсти. Желудок сводит, меня начинает тошнить. На языке оседает горечь, тяжело сглатываю. — Уйди с дороги, — шиплю.

— Хватит! Не хочешь говорить по-хорошему, да? — Леша сводит брови у переносицы. — Тогда сиди здесь, пока не успокоишься, — Леша кладет ладонь на дверную ручку, молниеносно делает шаг в коридор.

У меня чуть нижняя челюсть на полу не оказывается. Дыхание спирает. А боль, которая все не собирается затихать, сливаться с яростью, превращаясь в ненависть. Лютую ненависть.

Широкими шагами направляюсь к мужу. Но останавливаюсь на полпути, ловя его предупреждающий взгляд.

— Просто дай мне уйти, — говорю настолько спокойно, как только могу. Хотя хочется кричать и… истерить.

Глаза жжет, но не даю пролиться ни слезинке. Позже. Можно будет выплакаться позже. А пока нужно быть сильной. Я не могу расклеиться. Не сейчас. Тем более, когда я отвечаю не только за себя.

Муж всматривается в мое лицо. Долго, будто ищет что-то в нем. После чего качает головой.

— Сиди здесь, пока не успокоишься! — вытаскивает ключ с внутренней стороны замочной скважины и захлопывает дверь.

Сумка падает к ногам, подлетаю к двери, нажимаю на ручку ровно тот момент, когда раздается звук закрываемого замка.

Вот же козел!

— Открой! — дергаю ручку, кулаком стучу по двери. — Открой дверь, скотина!

— Вернусь через пару часов, — голос мужа звучит приглушенно, после чего раздаются удаляющиеся шаги.

— Выпусти меня, кому сказала! — не перестаю лупить по двери, даже когда шаги затихают.

Но меня никто не слышит. Никто! Силы заканчиваются. Оседаю на пол, прислоняюсь к стене.

— Я добьюсь развода, — обнимаю себя. — Тебе не нужен папочка, который не может удержать член в штанах.

Глажу живот. "Подарок" ощущается через ткань джинсов хуже раскаленного железа.

3. Глава 3

Два года и два месяца спустя

— Мама, — лопочет сынишка и тянет ко мне свои маленькие ручки, пока я передаю его пожилой соседке в длинном зеленом платье и с темными волосами, в которых слишком хорошо виднеется седина.

Сердце сжимается, когда смотрю за свое рыжее с голубыми глазками счастье. Не перестаю удивляться, что он хоть что-то взял от меня. Ведь в остальном — полная копия отца. Воспоминания о Леше болью отдается в груди, и я отмахиваюсь от них, натянуто улыбаясь.

— Теть Зин, простите, что напрягаю, — сжимаю в руке сумку, бежевый плащ успела набросить на плечи, прикрывая узкие джинсы и рубашку в клеточку. — Я бы его с собой взяла, но меня так срочно вызвали, что, боюсь, придется побегать. А садик сегодня не работает.

— Перестань, — отмахивается женщина, прижимая к груди Сашеньку, у которого начинают слезиться глазки. — Как твоя бабушка поживает?

Закатываю глаза.

— Как обычно, порется на своих грядках. Посевной сезон же начался. Я все предлагаю ей переехать к нам, чтобы не перенапрягалась, но… — взмахиваю рукой. — Ладно, я побежала, — с благодарностью смотрю на свою спасительницу, после чего тянусь к сыну и целую его в обе пухлые щечки. — Не шали, — грожу пальцем перед его носом и усмехаюсь, когда Сашенька за него хватается. — Еще раз спасибо, — аккуратно забираю руку.