. Другой источник – «Сказание о Московии» Якова Рейтенфельса (1680 г.) – дает нам едва ли не полную энциклопедию русской жизни, в значительной своей части развенчивающую многие прежние, откровенно фантастические, представления о России. Рейтенфельс не только вполне реалистично для своего времени обозначает границы Русского государства (на востоке и севере он указывает следующие рубежи: «тюменцы, китайцы, тунгузы, мангазейцы, река Пясида, Татарское и Ледовитое море, пролив при Новой Земле, Белое море и мыс Мотка»), но и как о факте огромного значения пишет об однородности и связности всех русских земель, об отсутствии между ними «владений какого-либо постороннего властителя». По его мнению, по этой причине на русской территории «путешественникам предоставляется во всех направлениях совершенно открытая и свободная дорога». Касаясь волновавшей европейцев темы поисков северного пути в Китай «вокруг Новой Земли, которым тщетно до сей поры пытались проплыть англичане, батавы и датчане», Рейтенфельс подчеркивает, что «совершить это дело может всего легче сам царь, у которого оно, так сказать, всецело в руках: ибо ему известна и подчинена вся та северная полоса, простирающаяся далеко по ту сторону Оби до самого Татарского моря…». Предлагаемый Рейтенфельсом проект освоения северного пути в Китай замечателен тем, что в нем развивается мысль о необходимости при его прокладке опираться на изучение лежащих вдоль его трассы местностей («исследовать положение тех мест как на суше, так и на море, начиная с реки Оби и Вайгачского пролива, и свойства самой почвы») с тем, чтобы усилить северное мореплавание созданием опорных баз на всем пути следования, а также торговых пунктов, где «могли сойтись купцы с той и другой стороны»[74].

Л.С. Берг, обсуждая вопрос о том, в какой степени иностранные проекты морского пути в Китай влияли на политику русского правительства по развитию связей с этой страной, упоминает анонимное «Описание чего ради невозможно от Архангельского города морем проходити в Китайское государство и оттоле к восточной Индии», впервые опубликованное в 1893 г., но относящееся ко второй половине XVII в. По мнению ученого, это сочинение могло принадлежать перу Николая Спафария, который в 1675 г. отправлялся послом в Китай. Возможно, русское правительство рассматривало и вариант отправки посольства морским путем, через Ледовитое море, в связи с чем и появилась на свет записка, живописующая нечеловеческие трудности прохождения морем через льды и стужу. Примечательно упоминание в записке и другого направления плавания в Китай – поперек Ледовитого океана, через полюс, в чем слышатся отголоски западноевропейских идей о наличии свободного моря в высоких широтах Арктики[75].

Нельзя, однако, в полной мере согласиться с Л.С. Бергом в его оценке мнения Юрия Крижанича о возможности развития северного судоходства и прокладки морского пути в Китай и Индию. Позиция Крижанича в том виде, в каком она представлена в его «Политике», отнюдь не сводится к отрицанию возможности северного мореплавания. Взгляды ученого хорвата скорее близки предложениям Рейтенфельса. Юрий Крижанич, отмечая транзитное положение России на путях торговли между европейскими и восточными странами как ее преимущество, призывает создавать «новые большие торжища» не только на южных и восточных рубежах России, но и на севере («подобные Архангельску»), тем более что «со стороны Студеного моря это царство не боится никакого врага». Но особое значение Крижанич придает крупнейшим речным артериям страны, в числе которых упоминает Обь и Иртыш. Он предлагает обратить большое внимание на судоходство, особенно на сибирских реках, «ибо вся сила сибирской земли в ее реках, и [тот] кто хозяин рек, тот хозяин и этой земли». Идея широкого развития водных путей сообщения и более умелого использования рек для прокладки новых торговых маршрутов («в Даурию, в Китай и в Индию и от Мангазеи и от Оби к Архангельску») у Крижанича предполагает не преуменьшить значение морских путей, а скорее напротив, усилить его за счет комбинирования с речными трассами