Эти слова, давно превратившиеся в формальность, произносились по традиции согласно «Уложению об аудиенциях». Правом этим давно не пользовались. Но королевство сильно порядком и традициями.

Данная формула была изобретена в далекие времена. И применялась она для обозначения критически важных посланий и выведения гонцов с этими посланиями из общих очередей страждущих королевского общения, она произносилась не только во время аудиенций, но и на приемах, королевских советах и прочих публичных мероприятиях. Посланнику со срочной вестью вручался особого рода амулет или свиток, и тем самым давалось право ответить на призыв. Но это в стародавние времена, теперь же герольдмейстер выкрикивал эту формулу, лишь следуя традиции и протоколу.

Герольдмейстер уже было набрал воздух для объявления начала жеребьевки, как вдруг тишину нарушил голос:

– Я! От имени Грандмастера Ордена Барьера заявляю о «Праве на аудиенцию силой свитка».

Шепот-ропот в зале.

Открыв коробочку, Веселай достал свиток и, сделав несколько шагов вперед, с небольшим поклоном подал его немного опешившему Герольдмейстеру. Тот развернул его осторожно. Иссиня-черный по самому краю переходил в полосу кроваво-красного тиснения с переплетением дубовых ветвей и змеиных тел. Внимательно оглядев свиток и то, что было в нем написано, Герольд еще более (хотя казалось уж, куда дальше) торжественно произнес:

– Правом, данным мне Королем, и знаниями, полученными мной на государственной службе, подтверждаю Ваше, сударь, право на аудиенцию вне очереди и жребия.

– Да будет так! – подтвердил Король, оглядев протянутый ему с поклоном свиток.

Шепоток удивления пробежал по рядам приглашенных и стих.

– Итак, начнем жеребьевку, – Герольдмейстер снова вернул процедуру в привычное русло.

Жеребьевка проходила открыто, без подвоха и в присутствии Короля. Во время ее проведения, дабы не отвлекать остальных и не терять времени, к Веселаю подошел глашатай и провел его в залу, где они ожидали до этого. Спустя некоторое время к ним присоединились люди, выбранные жребием. Остальных посетителей, собрав с них письменные варианты прошения, проводили на выход.

Минут через десять, когда суета улеглась, дверь вновь отворилась, и Герольдмейстер позвал Веселая на прием к королю.

Действо сие проходило в гораздо меньшем, но более уютном помещении.

Провожая туда охотника, Герольдмейстер попросил излагать суть и не забывать о времени:

– У вас пятнадцать минут, самое большее двадцать, постарайтесь уложиться, – с улыбкой произнес он, открывая дверь в прихожую-тамбур, где снова последовал тщательный досмотр, и, наконец, двери отворились и охотник предстал перед королем, принцем-наследником, офицером-ординарцем, секретарем, записывающим ход беседы, и двумя людьми, в одном из которых Веселай с удивлением узнал Октаву. Та еле заметно кивнула ему.

Король, пристально окинувший охотника взглядом, начал первым.

– Ну что ж, способ необычный, служба герольдмейстера, да и церемониймейстера в восторге. Пришлось-таки им пыль веков стряхнуть и поглядеть, что это за свиток ты им приволок, ну и мне, конечно, заодно. Орден-то Барьера я помню – происхождение обязывает, а вот с Грандмастером не знаком, каюсь, хотя и слышал о нем, давно, правда. Так, что за дело такое? Надеюсь, свитка и шума оно стоит, а не то люди и засмеять могут.

– А мне, ваше величество, в этом городе не жить. А там, где я обитаю и собираюсь обитать и далее, на данный конфуз, если он произойдет, наплевать.

– О как, – крякнул король, поудобнее устраиваясь в кресле. – Ну выкладывай, что у тебя за дело такое.