—  Учись проигрывать, —  фыркает Адель, падая на подушки. 

— Проигрывать любой дурак умеет, — просвещает тот. — А вот выигрывать — нет.

— Еще? — спрашивает меня Федя, возвращая на место очки и концентрируясь на мне.

— Нравится проигрывать? — выгибаю брови, глядя на него с усмешкой.

Осмотрев присутствующих, говорит, понизив голос:

— Только с тобой, рыжая.

Эта элементарная фраза в сумме с тембром его голоса действует на меня магически. То есть, я опять начинаю вести себя, как час назад. То есть, как полная идиотка!

—  Эм… схожу за водой. Кто хочет пить? —  спрашиваю, хватаясь за мокрый пучок волос на своей голове. 

Дети меня полностью игнорируют. 

Развернувшись, иду на кухню и, не включая дополнительный свет, открываю шкафчик над головой.

Я хочу пить и Федора Немцева. 

Пялюсь на выстроившиеся в ряд и мерцающие в полумраке стаканы. 

Замираю, слыша за спиной шаги. Босые ноги и кафельный пол. На столешницу по обе стороны от меня ложатся ладони, а голых бедер еле-еле касается теплая ткань хлопковых шорт.

По затылку бегут мурашки. 

— Только не распускай руки, — предупреждаю не своим голосом, глядя в стену. 

— Не буду, — бормочет у меня над ухом и после секундной паузы добавляет. — Пока сама не попросишь. 

Протянув вверх руку и окружив пальцами длинный ребристый стакан, спрашивает: 

— Этот?

— Нет… — закрываю глаза, склоняя набок голову. — Зеленый…

Понятия не имею, есть там такой или нет...

— Этот? 

— Нет. Тот, что рядом…

Слышу тихий смешок за спиной, а потом кожи за моим ухом касается его нос. 

Шумный вдох, и по моему животу бегут мурашки. Кожу обжигает теплое дыхание.

Двигаю свою ладонь по столешнице и касаюсь его руки пальцами. Он не касается меня нигде. Он касается меня только своим дыханием, но я, кажется, сейчас упаду в обморок, потому что его дыхание становится тяжелее с каждой секундой.

— У тебя есть девушка? — спрашиваю тихо, опустив голову и проводя кончиком пальца по его ладони.

— А у тебя есть парень? — хрипло спрашивает Федя.

С чего он взял? Он что… он изучил мой инстаграмм?

— Что это вы тут делаете? — недовольно ворчит появившийся в дверях Алекс, бесцеремонно включая везде свет.

Одновременно дергаемся, и на пол летит стакан, орошая кафель мелкими разноцветными осколками. 

— Алекс, блин, стой на месте! — рычит Федя, отталкивая меня в сторону и выбрасывая вперед ладонь, потому что младший Немцев босой, как и мы все. 

— Я спать.… — недовольно бубнит тот, пятясь назад. — Но пасаран! 

Вижу застывшую на пороге сестру, и поспешно спрашиваю, на цыпочках выбираясь с кухни:

— Знаешь где швабра?

— Разберусь… — отрывисто бросает Федя, повернувшись к нам спиной и упершись ладонью в столешницу.

— Гуд найт? — выталкиваю Адель в коридор, глядя на его застывшую прямую спину.

— Бон нуи, — намеренно и совершенно похабно коверкая французский язык, желает он, из чего я заключаю, что он прекрасно знаком с правильным произношением.

Отправив сестру в постель, падаю в свою и смотрю в потолок, понимая, что не смогу заснуть ни при каких условиях!

Ненавязчивое брюзжание в прикроватной тумбочке заставляет вздохнуть. Перекатившись на живот, достаю из ящика телефон. 

8. Глава 8

Сверившись с рецептом, скептически изучаю зелено — коричнево субстанцию в миске, надеясь на то, что вкус у этого будет лучше, чем вид. 

Возможно заделаться сегодня поваром было совсем не лучшей моей идеей, потому что мое настроение этим утром стремится к нулю. 

—  Доброе утро, —  бубнит сонный Алекс, садясь за стол.

— Омлет или каша? — спрашиваю его, разливая по раскаленной сковородке подозрительного цвета тесто.

Это мой первый опыт знакомства с готовкой вегетарианской еды, и я очень надеюсь, что этот первый опыт будет удачным.