В эти секунды я напрочь забыла о том, что мы сейчас не одни! 

Его челюсть напрягается, и он снова пытается заглушить свой стон, опустив руки вдоль тела и вцепившись пальцами в край ванной. 

Боже…

Он собирается кончить?

Его шея и плечи каменеют, а взгляд из-под полуопущенных век прокатывается по моему телу сверху вниз, цепляясь то за мою ноющую грудь, то за мое пылающее от возбуждения лицо.

Это ужасно! Ужасно, потому что все это могло бы быть просто отвратительным! Могло бы быть грязным и пошлым, если бы хоть на миллиметр сдвинуть с места некоторые составляющие этого спектакля. 

Может поэтому он вцепился в этот чертов бортик до побеления костяшек? Потому что тоже прекрасно это понимает? Понимает, что я вижу ровно столько, чтобы мы не превратились в участников какой-нибудь общажной оргии...

По моему позвоночнику стекает капля пота.

Я уверена в том, что для него эта игра — такой же эксперимент, как и для меня. И я вижу, как его щеки становятся красными, когда он пытается подавить дрожь от накрывшего оргазма, приоткрыв губы и уронив на грудь темноволосую голову.

В моем животе происходит переворот. Сжимаю бедра и, не дожидаясь пока Немцева отпустит, толкаю пальцами дверь, бесшумно испаряясь из помещения. 

На ватных ногах выхожу в шумный коридор, пытаясь вспомнить, зачем я вообще сюда приходила!

— Спасибо… — неосмысленно улыбаюсь Мартину, забирая у него свой наполненный льдом и мятой стакан.

Закусив губу, осматриваюсь вокруг.

Выпитое залпом “Мохито” царапает горло.

— Где твоя сестра? — сиплю и откашливаюсь, снова суя Мартину стакан.

— Здесь где-то, — неопределенно отвечает он, наблюдая за бассейном поверх моей головы.

То есть, они не встречаются? Или у них свободные отношения? Как вообще это понимать? 

Дернув за ширинку своих шорт, стягиваю их по бедрам. 

Оголив задницу, одетую в микроскопические бикини, отдаю мобильный этому чистокровному арийцу и с разбега сигаю в бассейн. 

Остывшая за вечер вода поглощает с головой. Заткнув нос, ухожу на дно, а потом возвращаюсь на поверхность, оттолкнувшись от него ногами. В уши врывается шум музыки и вечеринки, а в моей голове просветляется.  

Выбравшись из бассейна, снова осматриваюсь, но вокруг только потоки незнакомых лиц. 

О, да чтоб тебя!

— Я поеду. Созвонимся, — говорю Мартину, выдернув из его рук свои вещи.

Спустя сорок минут принимаю душ и падаю в свою постель. Перевернувшись на живот, накрываю голову подушкой. Сучу ногами по матрасу, чувствуя зудящую и садняшую неудовлетворенность во всем теле.

До меня вдруг доходит, что за последний час я ни разу не вспомнила о Егоре и о всем том дерьме, которое ждет меня по возвращении домой.

Куда там!

Рычу, вспоминая искаженное удовольствием нескладное лицо. Загорелое тело, через которое волнами проходит оргазм, его частое дыхание… его голодный взгляд, ползущий по моему телу. 

Я никогда в жизни не испытывала такого сильного сексуального возбуждения просто из воздуха!   

Чертыхнувшись, отбрасываю подушку и, перевернувшись на спину,  задираю майку. 

Обхватываю рукой свою ноющую грудь, представляя на месте своей руки другую руку. 

Боже ты мой! 

Кажется, этот непонятный урюк очень даже в моем вкусе…

6. Глава 6

Тихое хихиканье над головой вынуждает меня приоткрыть один глаз. В него ударяет яркий свет, будто кто-то тычет в мое лицо фонарем. Дергаю одеяло, пытаясь натянуть его на голову, но не выходит, потому что кто-то прижал его слева.

— Кыш… — бормочу, дергая опять.

Повернув голову и сощурив глаз, вижу на соседней подушке непричесанную хихикающую голову. Лежа на спине и закинув одну худющую ногу с рваной коленкой на другую, моя сестра водит пальцем по дисплею своего планшета.