Это не не туалет, а чья-то спальня. Подумав немного, решаю воспользоваться здешней ванной, потому что она здесь есть и дверь в нее открыта. Прикрыв за собой входную, захожу в тускло освещенную комнату и притормаживаю, когда слышу приглушенный женский смех.  

Волоски на руках встают дыбом, потому что следом за этим смехом я слышу мужской голос, от которого у меня уже несколько дней щекочет под ребрами. 

Пялюсь на дверь, сжимая и разжимая кулаки.

— Вот так? — спрашивает девушка с отличным английским произношением.

— Да… — отрывисто и хрипло бросает Федор Немцев.

Сглатываю, слыша шелест одежды.

Мне кажется я сошла с ума, но я делаю шаг вперед, а потом еще один.

Сердце бьется как сумасшедшее, когда слабо отдавая отчет своим действиям, заглядываю в ванную.

Мои глаза расширяются, так же как и мои сосуды.

Он  сидит на краю огромной мраморной ванной. Голый до пояса и покрытый своим густым загаром, под которым отчетливо прорисовывается каждая мышца его потрясающего тела. 

Да, черт возьми. Оно у него потрясающее, я не могу этого не признать!

Неизвестная брюнетка стоит на коленях между его широко разведенных ног. Ее топ болтается на талии, а голова вдруг приходит в очень характерное движение. 

Реакция моего тела на эту миниатюру такая острая, что я забываю о том, что между его колен сидит какая-то неизвестная мне брюнетка, а не Ева! 

Медленно поднимаю глаза, собираясь убраться отсюда как можно дальше. 

Темноволосая голова этого кобеля дергается вместе с его рукой, когда он видит застывшую в дверях меня. 

Его глаза падают вниз, на усердно работающую ртом девицу, а потом быстро возвращаются к моему лицу. 

Смотрим друг на друга бесконечные долгие секунды, за которые кровь в моих венах разгоняется до звуковой скорости потока и начинает шуметь в ушах. 

Его глаза чернеют и скользят по моему лицу, губы приоткрываются, и в ответ я облизываю свои.  Кубики идеального загорелого пресса подрагивают, а челюсть напрягается, когда наши глаза снова встречаются. 

А потом он просто прикрывает их, откидывая голову назад и выставляя на показ свою жилистую шею и подрагивающий кадык! Предлагая мне самой определиться с тем, хочу ли я исчезнуть отсюда так же, как появилась или… или остаться и смотреть…

Мои глаза падают на двигающуюся вверх и вниз макушку девицы. Сглотнув слюну и сжав пальцы, смотрю на лицо Немцева-младшего.

Опустив лицо, он открывает глаза и видит, что я все еще здесь — стою и не могу определиться с тем, что я вообще делаю! 

Его ноздри раздуваются, когда делает очень глубокий вдох, а взгляд падает на приоткрытую дверь за моей спиной.

«Я должна уйти», —  пульсирует в мозгу, но сдвинутся с места мой мозг при этом не велит. 

Губы парня выглядят как тонкая линия, а взгляд, который вцепился в мое лицо — тяжелый и злой. 

Я, черт возьми, не знаю, почему он решил, что имеет право злиться на меня за тот поцелуй с Мартином, тем не менее я просто уверена, что именно оттуда растут ноги у этих его взглядов! Просто чувствую это и все! Я что, должна была поцеловать его? Он опять меня бросил… но когда его грудь покидает низкий приглушенный стон, я дергаюсь и приоткрываю губы. Низ моего живота дергается вместе со мной, соски под красными треугольниками купальника напрягаются и ноют, а мое тело вдруг прошибает испариной. Не контролируя себя, хватаюсь ладонью за свой живот, распластав по нему пальцы и задевая край шорт.

Почерневшие глаза Немцева молниеносно перемещаются на мою руку.

—  Блять… —  хрипит он, морщась в сумасшедше чувственной гримасе и запрокидывая голову.

От этого меня опять прошибает пот и сбивается дыхание.